Тайна "Черного лотоса"

Гриневич Наталья

Донг и Киу не знали, что Мин, воин-монах из «Белого лотоса», с которым Донг дрался в каюте капитана и который пытался помочь его сестре Шучун, почти дошел до Пекина. Но в одной из деревень он бросился защищать многодетную маньчжурскую семью от озверевших соседей-китайцев. Мин легко раскидал четверых, но не увидел пятого, прыгнувшего на него сверху с крыши сарая.

Мин умер не сразу. Его мускулистое, натренированное тело сопротивлялось. Но удар в висок был сильным и точным.

Донг

не знал, что его сестра Шучун именно в это тревожное утро выскользнула из дверей «синего дома», который находился на соседней улице с Запретным городом.

Шучун слышала крики, видела бегущих людей и зарево пожаров. Она так испугалась, что решила вернуться обратно — под защиту госпожи Чжэн Ши.

Но было поздно.

Толпа пьяных бандитов осаждала закрытые двери «синего дома».

Госпожа Чжэн Ши, видя, что спасения нет и двери вот-вот рухнут, вспомнила о спрятанном пистолете. Полгода назад один из клиентов обронил его, а госпожа Чжэн Ши сохранила нечаянный подарок.

Она взяла оружие и вышла к выломавшей двери толпе — госпожа Чжэн Ши защитит свой дом и своих девочек.

Раздался выстрел.

Бежавший впереди молодой, сально улыбающийся парень согнулся и упал.

Никто не захотел быть следующим.

Следы Шучун затерялись в мутных городских потоках.

Солнце вставало над городом, освещая всё и одаривая всех теплом. Казалось, оно говорило:

«Люди, что вы делаете! Опомнитесь! Пашите землю, ловите рыбу, рожайте детей. Живите друг для друга в радости и любви. Меня хватит на всех вас».

А ещё Донг не знал, что маленькая, еле заметная точка появилась у него на запястье. В том месте, где находилась татуировка — черный лотос.

Точка обозначилась под лотосом.

Она показывала скорую смерть.

Глава 27

Бытие рождается из небытия

Донг с Киу благополучно выбрались из Пекина. Им предстояло добраться до монастыря «Черный лотос».

Донгу очень хотелось поговорить с Шифу. Он не знал, сколько монахов-воинов осталось в живых. Почему Шифу отдал такой приказ: защищать императора, но быть с мятежниками?

— Донг, зачем мы вообще пошли туда? — спросил Киу, он тоже хотел бы знать.

— Киу, наш долг защищать страну, а следовательно, и тех, кто управляет страной, — ответил Донг.

— Это понятно. Но если бы власть захватили мятежники? Что бы тогда делали мы?

Донг ответил не сразу. Да и как тут ответить сразу.

— Киу, я думаю, нам, как монахам-воинам, всё равно нужно исполнять свой долг. Но как просто гражданам Поднебесной делать то, что пойдет ей на пользу.

— Вот и разберись! Еще бы понять, мятеж ей на пользу или нет! Ну ты напустил тумана, — засмеялся Киу. — Ладно, одно ясно — я твой друг и я с тобой.

— Да, Киу. И я с тобой. А об остальном хотелось бы спросить Шифу, — ответил Донг и перевел разговор на то, что его волновало сейчас больше: —

Киу, как ты думаешь, где сейчас Дэй?

— Ну, у Дэя такая команда! — Веселое настроение не покидало Киу — оно и понятно, выбраться из такой передряги.

— Киу, я серьезно!

— Да что тут гадать, Донг? Дэй мудрый, он сообразит, что делать. И потом, ему поможет Изао, да и поваренок не промах! — снова засмеялся Киу и уже серьезно добавил: — С Роу не должно ничего случиться, Донг. Я это чувствую.

Монахи-воины старались объезжать селения стороной. Мятеж начался в нескольких провинциях Китая, постепенно обретая всё больше сторонников.

Раньше малоезжие дороги сейчас становились востребованными: кто-то убегал, надеясь перебраться в тихое место, кто-то скрывался от расправы, а кто-то их догонял и нападал — почему не поживиться.

Поэтому Донгу и Киу всё же не удалось остаться в стороне — объехать чужое горе.

Однажды они двигались в густом лесу по едва заметной дороге. Им часто приходилось спешиваться и вести лошадей за собой, чтобы перебраться через упавшие на дорогу деревья. Иногда колея от дороги терялась, и нужно было найти ее, чтобы продолжить путь и не заблудиться.

— Тише, Киу, — шепотом произнес Донг и сделал знак рукой остановиться.

Киу замер, прислушиваясь.

Совсем рядом доносились голоса. Порывы ветра то усиливали их, то заглушали, не давая разобрать, что там происходит.

— Киу, привяжем лошадей и подойдем ближе, — сказал Донг и первым, стараясь не наступать на сухие ветки, двинулся в ту сторону, откуда раздавались голоса.

Киу, держась немного в стороне, последовал за ним.

Они, перебегая от одного дерева к другому, приблизились к небольшой поляне.

Всё, что увидел Донг, ему не понравилось.

Здесь совсем недавно произошло нападение шайки разбойников, карауливших добычу у дороги, на обоз беженцев. Судя по одежде, это была маньчжурская семья и не бедная. Слуги и отец семейства яростно сопротивлялись — Донг насчитал девять человек, лежащих на земле. Но всё же силы были неравные — бандитов оказалось больше.

Под одним из деревьев сидела мать семейства в окружении трех испуганных дочерей. Она плакала — возле нее лежал без движения мальчик лет пятнадцати, сын. Отец, без шапки, с раной на голове, ползал на коленях перед главарем, умоляя пощадить их. Рядом стоял разграбленный обоз — перевернутый паланкин и телега с утварью.

Главарь, приземистый, в одежде, явно с чужого плеча, и с самодовольной усмешкой на лице, наслаждался моментом. Рядом стояли еще двое, остальные собирали оружие и всё мало-мальски ценное.

— А почему я должен тебя пощадить, маньчжур! — Все засмеялись. — Разве ты сдался сразу? Разве ты пощадил моих людей?

Отец семейства молчал, опустив голову.

Донг увидел, как трое бандитов подошли к сидящим под деревом. Они, смеясь, схватили одну из девочек, ударом отбросив кинувшуюся на помощь мать. И как та ни сопротивлялась, потащили в кусты.