Тайна для Аниики
Шрифт:
— Не нужно огня!
— И то верно! Пусть лучше так! — поддержала меня Лийта.
Вскорости мы добрели до зала, где статуи поразили всех, да так, что даже подземцы и изменчивый не сумели сдержать своих чувств.
Затем возник спор о том, как нужно проводить ритуал. Я в нем не участвовала, сидя в уголке под присмотром нахмуренного супруга. Дюран тоже предпочел помолчать, зато другие не сочли нужным ограничивать себя в словах. К единому мнению пришли не скоро — ясно было одно — для ритуала требовалась кровь трех существ. Тех, что были созданы всеми богами Вейтерры. Для пущего результата Дюран и изменчивый решили предложить свою кровь, а от ведьм выступила Лийта. Райт, как получивший от Тилла искру, тоже не
Встали в круг, заключая в него статуи творцов, задумались и обнаружили возникшую проблему. Совсем непростую, огромную проблему, которая приведет кого-то из собравшихся за Грани. И Тилл, и Артуар приготовились атаковать, когда сила заклятия обрушилась на них. Таким образом выходило, что вся мощь расколдованных создателей обрушится на кого-то из стоящих в круге. Смертников не нашлось, хотя было видно, что и изменчивый, и подземец готовились стать ими. Спасти ситуацию предложил Дюран, сообщив, что в его арсенале есть несколько довольно мощных защитных заклинаний. Да'Айрэн и Икциар все же поменялись местами с Лийтой и Райтом, чтобы в случае неудачи сила магии обрушилась на их головы.
Я волновалась не меньше других, пристально наблюдая за ритуалом. Они стояли спиной к нам, но действовали почти одновременно, так словно всю жизнь работали слаженной группой. Два резких, точных взмаха руками, и участники ритуала сцепили окровавленные руки, переплели пальцы, чтобы крепче ухватиться друг за друга. Услышала бы раньше, решила, что это чья-то выдумка, потому что сложно представить вместе таких непохожих друг на друга, опасных, непредсказуемых, сильных существ.
Дело у них спорилось, а потом каждый запел на родном языке. У каждой расы, каждого народа был свой гимн, прославляющий Вейтерру и наших творцов.
«А ведь мелодия, она для всех одна!» — вскользь оторопело подумала я, ловя пораженный взгляд Гримма, понявшего то же самое. «А как гармонично сливаются слова, переплетаются, дополняют друг друга, точно узоры на красочном, волшебном рисунке!»
Я заслушалась, пожалев, когда песнь смолкла, упустив важный момент, только, как во сне, увидела, что пригнулся Икциар и с невероятной для обычного человека скоростью увернулся от удара Да'Айрэн.
И вот отливающий темным золотом луч несется на нас с Гриммом, супруг, не мешкая, прикрывает меня своим телом. А я… понимаю, что без него в моей жизни уже не будет тех ярких красок, того солнечного света и тепла, в которых я так нуждалась. Тьма, разочарование, ненависть станут моими постоянными спутницами. А разве ведьма упустит свое счастье? Да ни за что!
Собрав воедино остатки сил, влив в них преобразованную в магию боль, горечь, страх, я переместилась, прикрывая собой любимого. Зажмурилась от нестерпимого, режущего глаза огня атакующего заклятия творца, готовясь к ужасающей боли и смерти.
А оказалось… оказалось, что умирать не так и страшно! Или уже привыкла? Или я все еще в мире живых, и что-то остановило смертельное заклинание?!
Распахнула веки, чтобы с удивлением оглядеться, потому как попала в весьма необычное, полное тайн место.
Глава 19
О том, чего не ждешь
Некоторые сюрпризы сваливаются вам
как снег на голову.
А другие подкрадываются, когда
меньше всего их ждете.
И иногда самый большой сюрприз
ты делаешь себе сам…
(Сплетница)
Я стояла в огромном зале без окон совершенно сбитая с толку, не понимая, как здесь очутилась.
Огляделась, чтобы заметить в противоположном конце длинную лестницу, уводящую к резной двери из серебра, поблескивающего в свете невиданных мною ранее светильников, напоминающих тонкие кристаллы. Их острые разноцветные грани сияли неярко, отражая свет друг друга.
Мое многократно увеличенное с помощью неизвестного заклинания лицо теперь занимало весь потолок. Я глядела в свои собственные огромные очи, ни шевелясь, ничего ни произнося, дыша лишь через раз. Когда моргнула от переизбытка эмоций, изображение в точности повторило мой жест, будто я смотрелась в увеличивающее зеркало. Пару минут ничего более не происходило, я рассматривала саму себя, стоя на одном месте. Изображение не двигалось, будто разглядывало малютку, топчущуюся внизу.
Но вдруг все изменилось, словно кто-то подал невидимый сигнал. Изображенное на потолке лицо стало уменьшаться, пока не достигло одного размера с оригиналом, то есть со мной. Теперь на потолке в мельчайших деталях отражалась вся обстановка, включая застывшую в нелепой позе меня.
Несколько секунд промелькнули мгновенно, сердце готово было выскочить из груди, а после замерло, потому как отражение начало пятиться назад и растаяло… Чтобы возникнуть в знакомом зале со статуями. Неужели я выглядела так? Глаза зажмурены, руки выставлены вперед, как будто надеюсь спастись, уберечься от губительной силы магии. Усмехнулась: «А ведь точно надеялась! Хотя жест скорее инстинктивный, чем осознанный!»
Дальнейшие события я помнила, хотя было неожиданно рассматривать их в обратном порядке. Вся жизнь моя промелькнула буквально минут за десять. Слезы на глазах появились, когда увидела матушку. А я и забыла, каким было мое детство! Всплакнула, припоминая запах пирогов с ягодной начинкой. А вот и целое блюдо спелой малины, где каждая ягодка так и просится в рот. Букет полевых цветов на столе, лепестки их колышутся на ветру, врывающемуся через открытое окно, и едва трепещет, будто птица крыльями, тонкая занавеска. Вышитые на скатерти маки и огненно-красная бахрома, которую я любила перебирать, сплетая между собой отдельные кисти.
Прогулки по лесу с мужчиной, которого я совершенно не помнила, потому что он рано ушел за Грани. Мой батюшка — рыжеволосый ведьмак с лучистыми карими глазами. Ярко алеют ягоды земляники на его ладонях, которые он протягивает своей маленькой дочке. Она… нет, все-таки я хватаю земляничку и с радостной улыбкой ем. Оживают детские сказки, когда куклы, сшитые мамой, начинают говорить голосами родителей, а я, распахнув очи, заворожено наблюдаю за представлением домашнего театра.
А вот окно, разрисованное морозным узором, и мои первые шаги к нему, чтобы прикоснуться к снежному рисунку. Счастливая улыбка матушки и одинокая слеза, скатившаяся по щеке родителя, когда они услышали мой первый крик. Я не заметила, как разревелась, утирая влагу тыльной стороной руки, глядя в потемневший враз потолок.
Позволила себе небольшую передышку, чтобы унять волнение, а затем поспешно двинулась к лестнице — в этом зале мне незачем больше оставаться!
Дверь, к которой привели меня ступени, распахнулась сама собой, приглашая войти. Не привыкшая отступать ведьма, как и прочие до меня, шагнула в неизвестность. Помещение, увиденное мной, несколько разочаровало, потому что ничего необычного в его обстановке не было. Панели темного резного дуба на стенах; высокий лепной потолок с кованой люстрой, украшенной хрусталем; узорный паркет на полу, начищенный до блеска. А вот сидящие за длинным столом люди и представители прочих рас заставили меня вспомнить то, что я испытывала будучи девятилетней девчонкой, поступающей в Высшую Ведическую Школу, и пролепетать: