Тайна для Аниики
Шрифт:
За ним прошли Арлен и Икциар, спокойно, будто ни в чем не бывало, поприветствовали нас, дружно качнули рогатыми головами, выражая отношение к происходящему. Я воспользовалась подходящей возможностью, чтобы отойти от сердито поджавшей губы Лами, и подошла к подземцам.
— Как вы нас нашли?
— Это было не так легко, как может показаться, — просветил меня Арлен, а Икциар, с тревогой осматриваясь, добавил:
— Вижу, вы опять угодили в неприятности!
— Да, — пришлось признать, — кстати, что творится снаружи?
Подземцы переглянулись, пожали плечами и огорошили:
— Уже ничего! Полагаю, вы сами справились с врагами!
Мы с Зираной обменялись недоуменными взглядами, а потом она недоверчиво уточнила:
— Вы совсем ничего не заметили?
— А что мы должны
— Ну-у… — чтобы не молчать, протянула я, не зная, что им ответить, а потом мы обе с Зираной рванули к выходу.
Мы с магичкой выбежали на улицу и застыли на верхних ступенях, разинув рты. Зрелище, представшее перед нами, могло повергнуть в оцепенение кого угодно. Дюран стоял на коленях, опустив голову, а вокруг него расположились странные существа. Когда я поняла, кем они являются, то непроизвольно ахнула, прижимая ладони к груди, где взволнованно билось сердце. Так вот кто такие высшие!
Первых четырех я узнала сразу — тела, напоминающие человеческие только выше, полностью состояли из огня, воды, песка и темноты. Глаза у всех разные — яркие, чуть светящиеся, разноцветные. Остальных шестерых пришлось рассматривать подробнее. Каменный истукан; железный человек; деревянная фигура; создание, горящее, будто солнце; существо, состоящее изо льда; особь, отворенная из звездного света.
— Ведунья, — мое созерцание прервал зов Арлена, вышедшего за нами, — а что… — подземец умолк, а спустя пару секунд послышалось изумленное восклицание Икциара:
— Вот это да!
После этих слов все, стоящие в круге, обратили свои взоры на нас. Внутри все затрепетало от дурного предчувствия, когда десять пар глаз воззрились на нас. Я видела и свирепую ярость, и холодное равнодушие, и легкое раздражение, и искреннее любопытство, и глубокую задумчивость. Мы потрясенно молчали, а одно из существ, то, что напоминало дерево, вдруг схватило Дюрана за грудки и угрожающе заскрипело. Я поняла, что нужно вмешаться, ну не смогла устоять, помня о том, что сделал для меня этот наблюдатель. Икциар попробовал меня ухватить, но не успел, я уже сбегала вниз по ступеням. Кричала что-то о том, что Огнев не виноват, а сама смело вбегала в круг. Почему-то интуитивно знала, на кого из собравшихся нужно смотреть! Солнечные лучи обжигают; камень холодит; звездный свет — бледен и равнодушен; лед заморозит кого угодно; железо способно ранить. Я видела только троих, тех, что казались более родными, знакомыми.
— Пожалуйста, — опустилась на колени, молитвенно сложив руки на груди.
Теперь все десять высших смотрели только на меня, я не отводила взор от водяного, воздушного и песчаного создания, изредка бросая взоры и на огненного.
Шум за спиной и ко мне присоединились Грэйн и Райт, супруг при этом еще и ухватил меня за руку. Я переплела свои пальцы с его, не отводя просящего взора от тех, на кого надеялась. Лют опять удивил меня, когда заговорил с высшими, тихо, но твердо, на незнакомом для меня языке. Я чувствовала, что он волнуется, но восхищалась его выдержкой и силой воли. По другую сторону от меня на колени опустился Да'Айрэн, этот подошел неслышно, но успел ободряюще кивнуть мне, прежде чем вперить прямой взгляд на высших, изумив меня до глубины души, подтверждая репутацию непредсказуемых изменчивых. А спустя минуту к нам сбежали брат и сестра Зверовы и подземцы. Все понимали, что сейчас решается судьба не только Дюрана, но и всех нас, в тайне надеясь на благополучный исход. Бесчувственная деревяшка отпустила Дюрана, но лишь после того, как огонь что-то прошипел, а вода булькнула. Солнечный высший отвернулся; тот, что состоял из звездного света, направился к гробнице; а металлический и каменный поддержали своим скрежетом скрип дерева. Каким-то внутренним чутьем я с ноткой радости в душе осознала, что родные стихии вступились за нас и за Дюрана. Теперь я всем сердцем поддерживала их, правда, молчаливо. Лют тоже примолк, с напряжением следя за развитием событий. Вздрогнула, когда заметила, что к нам приблизился ледяной высший, осмотрел всех по очереди. Его пробирающий до костей взгляд остановился на нас с Грэйном. Супруг подобрался, властным жестом притягивая
Темный воздушный высший, с легкостью прочитав мои мысли, улыбнулся, давая понять, что одобряет их. Атмосфера на площади была накалена до предела, все ожидали решения высших, безотрывно глядя на их необычные лица. Яростный спор существ состоял из различных звуков, чудилось, что к треску огня, шуму воды, вою ветра и шепоткам песка противостоит скрип деревьев на ветру, стук молота о наковальню и глухие удары камня о камень. Ледяной высший по-прежнему смотрел на нас с Грэйном, на его лице застыла сверкающая снежная маска, в глубине серебристых глаз переливались крупные снежинки, сменяющие друг друга, словно гонимые ураганом. Я не позволила себе сдаться, отвести взгляд, Грэйн был непоколебим, и существо кивнуло, словно признало за нами право жить. Развернулось и, к моему изумлению, присоединилось к спору между собратьями, вставая на нашу защиту, а мне стало казаться, что у нас есть шанс на спасение. Время замедлило свой неукротимый бег, как будто заинтересовалось происходящим; ветер застыл; уснули звезды, отступила ночная тьма, выпуская из своих объятий солнце, окрасившее розовым восток, а на западе взошла багряная луна.
— В мое время, — шепнул Да'Айрэн, — огненная луна предвещала войну, — сокрушенно покачал головой, и я, нахмурившись, торопливо сказала:
— Не будем думать о плохом! — и пригнулась, когда над нами пролетел град камней.
Осерчал каменный истукан, взмахнул кулаком, опуская его на голову огненного, разбрасывая по округе сотни острых обломков. Мы вовремя пригнулись, и камни с грохотом ударили в здание гробницы. Огненный высший перехватил каменный кулак своей рукой, опаляя серую поверхность, совершил резкую атаку, перебрасывая противника через себя. Кинул на землю так, что в ней образовался провал, куда упал истукан. Мы и охнуть не успели, как завязалась драка, Дюран бросился к нам, на ходу, вынимая из-за пазухи какую-то серебристую палочку. Добрался, чиркнул ею о ближайший камень, и разлилось вокруг нас серебристое сияние, оберегая от гнева высших, укрывая от их сражения. Тем сильнее оказалось мое удивление, когда сквозь него шагнул звездный великан.
Его взгляд не казался сердитым, только чуть любопытным, потому, когда высший протянул руку, чтобы коснуться моего лица, я не отшатнулась. Зато мой супруг вскочил на ноги, нервно вынимая меч из ножен. За ним повскакивали с колен другие мужчины.
— Стойте! — воскликнула я, опуская ладонь на плечо Люта, за спиной ругнулась Зирана, которая тоже, как настоящая женщина, поняла, в чем дело.
Я пояснила для остальных:
— Приглядитесь — этот высший совсем молодой, и он никогда не видел человеческих женщин. Потому ему стало интересно, что я такое!
Грэйн оглянулся на меня, меряя недоверчивым взглядом, и я уверенно кивнула. Тогда Лютов изрек:
— Мне все это не нравится! — развернулся, смело взглянул на высшего и дерзко вопросил. — Слышишь?
Звезды, составляющие тело создания, завертелись, сложились в загадочные узоры, а из золотистых глаз скатились нам под ноги мелкие прозрачные камушки. Высший вздохнул и отступил, растворившись за непроницаемой пеленой. Я дернула мужа за рукав, и Лют сразу возмутился:
— Что?
Вместо меня ему ответил Дюран:
— С ним ты мог быть и повежливей, маг!
— Мог! — неожиданно согласился Грэйн, сник и, смотря мне в глаза, уронил. — Прости… — я поняла, какие страсти кипят в его душе.
Лют произнес всего одно слово, хотя хотел сказать многое, но не сумел, веря, что я пойму его. И я поняла, обняла, показывая, что знаю, как нелегко ему приходится. Где-то в глубине себя отчетливо осознавала, что теперь так будет всегда. Всю жизнь мне придется мириться с огненным нравом Гримма, принимать его тьму, не пытаясь изменить самого мага. Впрочем, стоило признать и тот факт, что я не обычная женщина. Мы нашли друг друга! Так нужно ли терять? Взглянула в глубокие синие глаза, беззаветно любя этот огонь, горящий в них, точно наяву ощущая все охватившие супруга чувства.