Тайна доктора Верекера
Шрифт:
— Значит, ты его видел, Джимми? — спросила мисс Трент. — Что ты о нем думаешь?
— Нет, я его не видел, — ответил Джимми. — Встретил только огромных размеров овчарку и китайского слугу, который сторожит его дом не хуже сторожевой собаки. Китаец был очень вежлив, но я понял, что меня не ждали.
— Хотела бы я знать, почему он замкнулся, как какой-нибудь эксцентричный отшельник в старину, — сказала Коринда. — Мы знаем только, что он приехал откуда-то с Востока, что у него китаец-слуга и престарелая экономка шотландка, которая стремится к общению не больше хозяина. А также что после приезда его никто не навещал. Помимо слухов о его
— Что ж, все это очень странно, — сказала Десима. — Тем более странно, что он, по твоим словам, молод и привлекателен.
— Если он не хочет с нами знаться, мы проживем и без него, — заметил Джимми, вставая вслед за Кориндой. — Ты уже уходишь?
— Должна. Но сначала хочу вас предупредить, что в следующем месяце вам придется встречаться со многими людьми у нас в «Маунт». К нам приедет папин племянник Саймон Харли, он несколько лет прожил за границей, и папа настроен на прием гостей — он вообще обожает приемы! Будет целая толпа, чтобы составить Саймону компанию, так что скучать не придется. А еще я отправляюсь в город, чтобы подготовиться к дню рождения, так что придется тебе освобождать выходной костюм от шариков против моли, Джимми.
— Не может быть! — Джимми с ужасом посмотрел на нее. — Я фермер, а не плейбой. В выходном костюме никогда не чувствую себя удобно.
— Не говори глупости, — возразила она. — Ты очень неплохо выглядишь в костюме.
Десима заметила, что уши у брата покраснели. Она очень надеялась, что ее подозрения не оправдаются. Если Джимми всерьез увлечется Кориндой, их ждут большие осложнения.
Девушки его особенно не интересовали — и это самое плохое. Подобно отцу, который после смерти матери ни разу не посмотрел на другую женщину, Джимми может оказаться однолюбом. И Коринде придется многому научиться.
— Если ты на машине, может, подбросишь меня до «Рыжего льва»? — спросил Джимми.
— Машина есть, — ответила она. — Если хочешь, можешь вести. Пошли. Пока, Десси, дорогая. Конечно, еще до приезда Саймона мы будем часто видеться.
Десима проводила их до машины и посмотрела вслед, потом со вздохом вернулась в сад.
Она надеялась, что ошибается насчет своего брата и Коринды. Они с братом всегда прекрасно понимали друг друга, но этот вопрос он вряд ли будет обсуждать с ней, а она ни за что в мире не спросит.
На следующий день, закончив еженедельное подведение итогов, Десима решила прогуляться до холмов с Салли, молодой самкой колли, недавно появившейся на ферме. Салли была еще не обучена дисциплине, поэтому пришлось остальных собак — к их неудовольствию — оставить дома.
Выйдя за границы деревни на дорогу, ведущую в горы, Десима спустила собаку с поводка, позволив ей несколько минут побегать, прежде чем снова подозвать к себе.
Дорога проходила мимо стены, скрывающей вид на «Озерные акры»; ворота, которые в последнее время всегда плотно закрыты, всего в пятидесяти ярдах впереди. Посмотрев на высокую стену, девушка с неожиданной неприязнью подумала: почему бы хозяину не усадить ее остриями. Может, так ему было бы спокойней! Однако проходя мимо ворот, она, к удивлению, увидела, что они широко распахнуты.
Она прошла мимо ворот, но, вспомнив о Салли, остановилась и оглянулась. Дорога была совершенно пуста. Десима позвала, посвистела, но щенок словно провалился сквозь землю. Может, Салли повернула домой?
Против воли раздраженная Десима вернулась к воротам в «Озерные акры» и увидела собаку, бегущую по подъездной дороге к дому.
— Салли! — крикнула девушка. — Салли! Салли! Ко мне! — Но Салли, хотя и остановилась и оглянулась, не желала слушаться. Напротив, снова повернулась и убежала к деревьям.
Ничего не оставалось, как последовать за ней. Надеясь, что никто не смотрит в окна, Десима побежала по траве, перестав звать собаку, и когда под ней неожиданно возникли вырезанные на газоне три невысокие ступеньки, она не попала на самую верхнюю. А дальше последовало неизбежное: она подвернула ногу и упала, закричав от боли…
— Что такое?.. Спускайтесь! Вниз!
Салли остановилась от непривычно властного окрика, а Десима обнаружила, что на нее — сверху вниз — смотрит с удивлением и раздражением мужчина с поразительными голубыми глазами.
Ошеломленная происшедшим и испытывая сильную боль, девушка подумала: «Боже! Мистер Верекер!..» И тут, к ее ужасу, все окружающее затянулось дымкой, и единственной ясной вещью, которую она запомнила, была острая боль.
— Отлично. Проглотите.
Подавившись горячим напитком, Десима смотрела в загорелое лицо, которое смутно помнила: именно его она видела перед тем, как потеряла сознание.
Она попыталась сесть, но, прикусив губу от боли, снова откинулась.
— Ну, ладно. — Голос звучал резковато, но был удивительно притягательным. — Не шевелитесь. Боюсь, вы растянули лодыжку. Мне нужно ее осмотреть.
— Мне очень жаль.
— У вас для этого есть все основания.
Не очень великодушно, решила она. Впрочем, возможно, у него есть оправдание. Вряд ли человек, так сторонящийся общества, должен тепло приветствовать незнакомую женщину, лежащую на пороге его дома.
— Придется снять вашу обувь, — сказал он, вставая. — Попробуйте спустить чулок, а я принесу горячей воды. К несчастью, моей экономки сейчас нет.
Глядя ему вслед, все еще сквозь какую-то дымку, Десима с удивлением отметила, какой он высокий.
Наклонившись вперед с подушки, которую он подложил ей под спину, она спустила чулок и в отчаянии посмотрела на свою распухшую ногу в коричневой туфле. Увы, ошибиться было невозможно, случившееся с ней было слишком очевидным!
Почти тотчас хозяин вернулся, неся в руках поднос с тазиком, бутылками и бинтами.
— К счастью, у нас есть все необходимое для первой помощи, — без улыбки сказал он. Затем, без дальнейшей суеты, наклонился, снял туфлю, а вслед за ним и чулок. Возможно, из-за его исключительно делового вида Десима никакого смущения не испытывала и заметила, что действует он очень профессионально, хотя задумалась об этом только впоследствии. Сильные загорелые руки с длинными пальцами оказались удивительно искусными и мягкими, но их владелец ни разу не посмотрел на нее и даже подобие улыбки не расслабило его хорошо очерченный рот.