Тайна Дома трех вязов
Шрифт:
Марианна подошла ближе. Это был белый лист бумаги формата А4. Послание не было написано от руки, но и не набрано на компьютере или напечатано на пишущей машинке. Нет-нет, перед Марианной было анонимное письмо, какие присылают только в фильмах или романах. Из разноцветных букв, вырезанных из газет, складывались слова:
Четыре поросенка…
Который из них пошел на все, чтобы заставить графа умолкнуть навечно?
Она сразу же вспомнила о поддельных письмах, которые Монталабер передал инспектору Форестье. Письма,
Очевидно, кто-то решил продолжить игру…
Глава 8
Четверка
Целую неделю о смерти Монталабера писали повсюду, приукрашивая события, насколько это было возможно. В высшей степени нетипичное убийство резко контрастировало с традиционными новостями, которыми пестрели газеты. Естественно, вскоре стали известны и имена подозреваемых, и общественность с нездоровым помешательством бросилась обсуждать новые детали. Кто же преступник? Актер? Писатель? Предпринимательница? Член парламента?
В социальных сетях разгорались споры. Поклонники Адриана Моро и Фабриса Арто заваливали любимцев интернет-сообщениями со словами поддержки, негодуя, что кто-то мог хоть на секунду заподозрить их кумира.
Мнения о Катрин Лафарг разделились: воинствующие группировки видели в девушке жертву патриархата – «Энигма», по их мнению, была не более чем развлечением для богатых белых гетеросексуалов, из которого исключались всяческие меньшинства, – а другие видели в ней воплощение капитализма, амбициозную женщину, готовую на все, чтобы удовлетворить свои дорогие потребности.
Что касается Поля Гранже, то он поплатился за успех на ниве предпринимательства не меньше, чем за принадлежность к большинству. В стране со взрывоопасной общественной атмосферой мандат депутата лишь подставил его под удар народной мести. Он стал живым воплощением того, что так ненавистно провинциальной Франции. Сторонники президента кричали о заговоре: кто знает, не было ли все это подстроено? Полицейские опасались, что дело приобретает политический характер.
Прокурор провел бессмысленную пресс-конференцию, стремясь заверить общественность в том, что расследование продолжается. Вмешался сам министр юстиции, пытаясь утихомирить чересчур пылких и напомнить общественности, что независимая судебная система должна с максимальным спокойствием работать над установлением фактов. Теоретически убийство в «Трех вязах» было таким же уголовным делом, как и все остальные. Но только теоретически, потому что на комиссара Балитрана оказывалось огромное давление: он должен был добиться результата, но прежде всего не допустить, чтобы у общественности сложилось впечатление, будто для его достижения были задействованы исключительные ресурсы из-за социального положения жертвы или обвиняемого. «Зависит все лишь от того, могущественны вы или безродны …» [15] Все это мы уже слышали.
15
(Фр.) «Selon que vous serez puissant ou miserable, les jugements de cour vous rendront blanc ou noir» – слова из басни Лафонтена «Звери, заболевшие чумой».
Анализ одежды подозреваемых ничего не дал: не обнаружилось ни малейшего пятнышка крови, что неудивительно – ведь кинжальные ранения, даже в сердце, не сопровождаются обильным кровотечением.
На листе бумаги с наклеенной запиской лаборатория не смогла обнаружить отпечатков пальцев. Отправитель принял меры предосторожности. Если при анализе напечатанного текста можно было бы определить тип шрифта или установить, на какой пишущей машинке было напечатано послание, то старомодный метод сбора писем из газет, естественно, вел в тупик.
Кто мог написать это странное письмо? Легкомысленный шутник, следивший за делом по сообщениям в новостях? Кто-то из близких жертвы, пожелавший предупредить полицию, но не решавшийся высказаться напрямую? Враг одного из подозреваемых, который желал ему зла?
Первую версию группа отвергла с самого начала, поскольку публике не сообщали, что в игре использовался именно такой тип письма или что последняя часть была создана по мотивам романа Агаты Кристи. Фраза «Четыре поросенка», очевидно, отсылала к классическому произведению королевы детективов «Пять поросят», указывая на возможных подозреваемых в этой истории. Вот только на этот раз их было всего четверо.
После получения письма полиция взялась за расследование с новыми силами. Решено было прочесать жизнь знаменитостей частым гребнем, даже если ради этого придется потратить уйму времени и сил. Вот что такое расследование: океан информации, и никогда не знаешь заранее, что из нее тебе пригодится…
В штаб-квартире криминальной полиции совещания группы всегда проходили в кабинете комиссара – тесной комнате с пятнами сырости на стенах. Ремонт в здании шел уже год, но хаотичные работы пока не добрались до отдела по расследованию убийств.
Комиссар Балитран с измученным видом затянулся электронной сигаретой. Оглядев подчиненных, набившихся в комнату как селедки в бочку, он ткнул пальцем в сторону копии анонимного письма, приколотой к стене рядом с картой региона Приморской Сены.
– Мы не знаем, кто прислал нам это письмо, но одно можно сказать точно: у анонима есть информация, которой нет у нас.
– Почему же он не сообщил ее нам? – спросил Памар. – Какой смысл затевать с нами дурацкие игры, если он хочет, чтобы мы поймали убийцу?
– Не знаю. Может, он чего-то боится и ждет, пока мы сами все выясним…
Комиссар вздернул подбородок.
– А вы еще не выяснили, кто он?
Сотрудники заерзали на стульях, но высказалась только Марианна:
– Я почти уверена, что это Гийомен.
– Ассистент? У вас есть что-нибудь на этого парня?
– Он знает «Энигму» как свои пять пальцев. Когда я беседовала с ним в ночь убийства, он был очень расстроен. Похоже, Монталабер был для него больше чем просто босс. Гийомен тщательно проверял каждого участника, прежде чем допустить их к игре. Он мог бы обнаружить компрометирующие сведения о них и передать всё Монталаберу.
– И что? Один из игроков убил графа, испугавшись, что информация выйдет наружу? Притянуто за уши!
– Возможно, но, на мой взгляд, такое убийство вполне вписывается в атмосферу ролевой игры, и именно на это намекает письмо. Монталабер не производит впечатления шантажиста, но один из игроков мог что-то заподозрить и избавиться от него, следуя сюжету игры.
Повисло скептическое молчание. Марианна понимала, что ее версия шита белыми нитками, но не стала от нее отказываться. Игра не закончилась – она продолжалась в реальной жизни, приняв новые формы.