Тайна древнего саркофага
Шрифт:
– Сейчас нас никто не слышит, и обещаю вам, что все сказанное останется только между нами. Никто от меня не узнает того, что вы расскажете.
– Хорошо, я вам скажу, – обреченно вздохнула она. – Понимаете, я все думаю о том, что произошло. Но я не хочу, чтобы кроме Климушки пострадал еще один невинный человек.
– Вы имеете в виду меня? – спросил внутренне польщенный профессор.
– Нет, Николай Николаевич, я имею в виду бедного Петю Родосского.
«Все-таки Петя Родосский», – подумал про себя профессор, но вслух сказал, пытаясь придать
– Вы не понимаете всей сложности ситуации, дорогая Полина Тихоновна. Петя Родосский явно связан с социалистами, террористами. Записка, которую дала мне Мура, не оставляет сомнений. Кроме того, все сходится и с безобразиями, устроенными возле саркофага, – его там видели. Был ли там склад динамита, не знаю, но вот то, что там же крутился иностранный подданный граф Санта-мери, наводит на подозрения. Не является ли граф французским шпионом, выведывающим здесь наши военные секреты, а Петя – его сообщником? Вы не знаете нынешних студентов – они готовы вести свою подрывную деятельность на деньги любых иностранных спецслужб, а за денежки-то приходится расплачиваться.
– Нет, Петя не такой, – возразила очень тихо Полина Тихоновна, – и он здесь ни при чем.
– Но вы, надеюсь, помните, что написано в записке, выпавшей из его кармана? Потом он у нас не появлялся.
– История грустная, она мне хорошо известна. Бедный мальчик! Так попасться на приманку негодяя Дюпре!
– Вот-вот, сами говорите – Теодор Сигизмунд Дюпре. Французский резидент?
– Если бы! – с горечью произнесла Полина Тихоновна. – Гораздо хуже.
– Что уж может быть хуже сознательного врага России?
– Отвечу вам, профессор. Хуже – бессознательный враг нашего Отечества. Вот такие и портят наших мальчиков, лишают их веры в слово., калечат их души, превращают их в жутких монстров. Слава Богу, есть средства спасти наших детей!
– Но какое отношение бессознательные враги Отечества имеют к нашему студенту?
– -Прямое, Николай Николаевич, прямое. Обещайте мне не смеяться – и надо мной, и над бедным Петей.
– Мне давно уже не до смеха. – Профессор Муромцев поднял глаза к окну комнаты дочерей, ему показалось, что оконная кисея странно колыхнулась.
– Понимаете, профессор, этот самый Дюпре, польский самозванец, открыл свою фирму и производит фальсифицированные косметические средства. Их широко рекламируют – но вы, вероятно, за рекламой не следите. А Петя заказал у него чудодейственный эликсир. Та бумага – лишь извещение о том, что бандероль прибыла и ее можно получить. Вот бедный Петя ее и получил, к своему несчастью. И произошла катастрофа. Едва он применил расхваленное чудодейственное средство, как превратился из принца в чудовище. Помните сказку Аксакова об Аленьком цветочке? Теперь несчастный мальчик сидит в тайном убежище, не может показаться людям на глаза. Только раз ночью пробрался ко мне по кустам и попросил совета. Ну, я и сказала ему, чтобы пришел за провиантом – собрала ему печенья да хлеба с ветчинкой – не помирать же бедняжке с голода в
– Погодите, погодите, дайте все хорошенько осмыслить. Значит, в записке речь шла о каком-то эликсире? О косметике? Что за эликсир?
– Косметическая мазь для очищения лица «Метаморфоза». В приложенной инструкции предупреждают, что после нескольких дней употребления на лице появится небольшое лущение кожи, и кожа станет немного шероховатой, но это пройдет при дальнейшем употреблении крема. Как же, пройдет! На Петю страшно смотреть, такое сильное раздражение... А негодяй Дюпре рекомендует свое мерзкое средство для избавления от прыщей!
– Но зачем же потребовалась мазь несчастному студенту? Разве у него есть прыщи?
– Да, Николай Николаевич, вы не замечали. А мальчик бесконечно страдал. Ему, бедному, оторванному от семьи, и посоветоваться-то не с кем. И ему всегда казалось, что из-за прыщей на него барышни смотрят насмешливо, а Климушка его вообще презирает. Слава Богу, мальчик мне доверился, я его успокоила, утешила, дала ему советы.
Бедняга, он еще и потратился изрядно, средство-то недешевое. Мальчик так боялся подделок, что собирался просить Сантамери достать ему настоящий французский эликсир.
– Надо будет попросить у него остатки мази, сделаю анализ в лаборатории. Я это дело так не оставлю. Но странно, – профессор в растерянности почесал затылок, – какие здесь шекспировские страсти кипят, а я, как слепой чурбан, ничего не вижу.
– Ну что вы, – утешила его Полина Тихоновна, – вы заняты более важными делами А видите, как все просто оказалось. Мальчик еще очень боялся, что в присланной мази есть свинцовые препараты, вызывающие хроническое отравление организма. У дам, пользующихся для лечения серными ваннами и применяющих свинцовые белила, лицо часто окрашивается в черный цвет. Такое может произойти даже в ватерклозете. – Полина Тихоновна помолчала и сурово добавила:
– Николай Николаевич, вы химик и знаете, что бывает при соединении свинца с сероводородом.
Профессор содрогнулся...
– Но меня беспокоит, что Петя сегодня не пришел, – продолжила Полина Тихоновна. – А вдруг он умрет с голоду?
– Где же он прячется? – поинтересовался профессор.
– Он не сказал, а я и не настаивала, – грустно вздохнула Полина Тихоновна. – Теперь не знаю что и делать.
Оба понурили головы и погрузились в раздумья. Через минуту из глубокой задумчивости их вывел сдавленный голос, донесшийся от калитки:
– Господин профессор!
Николай Николаевич и Полина Тихоновна одновременно вздрогнули, вскочили со скамьи и повернулись к источнику звука.
У калитки с велосипедом стоял Ипполит Прынцаев. Он виновато улыбался.
– Можно мне на минутку войти? – все так же приглушенно спросил он и, увидев поощряющий жест профессора, протиснулся со своим железным конем в проем калитки. Он подвел велосипед к стоящим у скамьи.
– Вы тренируетесь по ночам? – Полина Тихоновна пришла в себя быстрее Николая Николаевича.