Тайна ее поцелуя
Шрифт:
— Нет-нет, майор, это вовсе не угрозы. Я только говорю, как важна пенсия для таких искалеченных людей. А вы же знаете, как трудно рассчитывать на парламент… И если по каким-то причинам ваш полк не попадет в список, который армия посылает в парламент для финансирования, то это будет страшная трагедия. На исправления списков уйдут годы. Сколько людей из Девяносто пятого стрелкового надеются на пенсию?
Ох, слишком много. В беспощадных дуэлях разведчиков и снайперов постоянно гибли его, Беннета, солдаты. Может быть, он смог бы найти работу для О’Нила и Эверстона в
— Как долго? — спросил Беннет.
Кэратерс откинулся на спинку, и сиденье заскрипело под тяжестью его тела.
— Я не прошу чего-то невыполнимого, Прествуд, но мисс Синклер очень нужна нам. В течение месяца она должна представить чертежи двух фортов, а затем… Затем вы сможете вернуться в Англию.
Значит, только месяц… Беннет снова взглянул на док. Там, в шлюпке, его ждал матрос, поглядывавший на него в растерянности.
Черт бы побрал Софию! Ну почему же он поддался ее слезным просьбам хранить все в секрете?.. Он дал сестре слово, что никому не расскажет о том, как плохо с ней обращается ее муж. И это его обещание оставляло ее во власти мерзавца.
— Какие мне даны указания?
— Очень простые. Сохраните мисс Синклер живой, пока она не сделает то, что мне надо, а потом…
— Сэр, я…
Генерал нахмурился.
— Это не просьба, майор. Вы отплываете через час.
Беннет выпрямился и распахнул дверцу кареты.
— Да, сэр.
Беннет внимательно смотрел на стоявшую перед ним женщину, вернее — на то немногое, что мог видеть. Видел же он только два огромных темных глаза, даже брови ее были скрыты под пестрым золотистым шелком. И эта яркая национальная одежда резко контрастировала с традиционной обстановкой гостиной английского посольства; особенно выделялись розовые цветы, вышитые на кресле, рядом с которым она стояла.
— Так вы принимаете эти условия? — спросил Беннет.
Мисс Синклер кивнула и села в глубокое мягкое кресло.
— Да, принимаю.
— Возможно, утомительно писать час за часом каждое утро, но это ради вашей безопасности, — добавил майор.
— Да, сэр.
Она бросила опасливый взгляд на закрытую дверь.
Беннет же прошелся перед огромным мраморным камином и постучал пальцем по каминной полке. Его сестры рассмеялись бы ему в лицо, если бы он осмелился сделать им подобное предложение. А эта женщина нисколько не возмутилась. Очевидно, сумма, которую ей платили, была действительно значительной.
В душной комнате воцарилось тягостное молчание. Беннет в очередной раз посмотрел в окно, он все еще не находил слов, чтобы описать Константинополь. Казалось, этот город походил… на будуар стареющей куртизанки. Да-да, именно так! Уставленный цветочными горшками стол, на нем — разноцветные баночки с кремом.
Он кашлянул и снова посмотрел на эту странную женщину. Они могли бы обсудить дальнейшие планы в течение нескольких следующих дней, а теперь оставалось
— Пока это все, мисс Синклер. Приятно было познакомиться, — сказал майор минуту спустя.
Она вскочила на ноги и в облаке взметнувшегося шелка бросилась к выходу. Беннет распахнул перед ней дверь. Поспешно попрощавшись, она побежала к воротам, за которыми ее поджидал экипаж.
Беннет же направился в холл, но его тотчас остановил кузен, английский посол лорд Генри Даллер.
— Мисс Синклер всегда была несколько странной, но я не ожидал увидеть ее в турецком платье, — проговорил лорд Генри. — Бедный вы мой… Ведь вам придется ее охранять… — Он усмехнулся и похлопал Беннета по спине. — Принимая во внимание ее прошлое… Полагаю, это будет нелегко.
Беннет стиснул зубы. Опять сплетни! По одной лишь этой причине можно было предпочесть поле битвы светской гостиной. Но даже и на поле битвы следовало знать территорию. Улыбнувшись при этой мысли, Беннет заметил:
— Вы говорите так, будто многое о ней знаете.
Даллер пожал плечами:
— Мой долг — знать, как подданные его величества живут в этой стране.
Тоже улыбнувшись, посол пригладил тонкую полоску каштановых усов, украшавшую его верхнюю губу.
— Так что же вы мне о ней расскажете? — спросил Беннет.
Посол тут же повел его в свой кабинет, и там оказалось так же душно, как и в гостиной. Беннет присел на краешек кожаного кресла; он старался как можно меньше касаться его из опасения, что прилипнет к нему, когда потребуется встать.
Майор питал слабую надежду на то, что Даллер предложит снять сюртуки, но увы… Посол с явным удовольствием опустился в кресло и снова улыбнулся. Затем достал из ящика стола серебряную табакерку и набрал на ноготь нюхательного табака. Быстро втянув его, он предложил табакерку гостю.
Беннет отрицательно покачал головой и сказал себе: «А теперь — к делу». Светские разговоры всегда ужасно раздражали его — он не видел смысла в пустой болтовне.
— Так какой же информацией о мисс Синклер вы владеете?
Даллер сложил пальцы домиком и пробормотал:
— Ах, наша мисс Синклер… Многие из местных мужчин совершенно очарованы ею, хотя я думаю, что это скорее объясняется ее дружбой с Исад-пашой, чем ее чарами.
— Кто же этот паша?
— Бывший фельдмаршал в армии султана. Теперь он один из советников султана. И говорят, тот доверяет ему больше, чем другим.
Беннет отметил этот факт.
— А паша дружески относится к британской короне?
Посол нахмурился.
— Не более чем остальные местные жители. Он клянется в безоговорочной верности султану. Но ему, как кажется, по-настоящему нравится мисс Синклер. Последние десять лет он вел себя… точно ее отец.
«А где же ее настоящий отец?» — подумал Беннет.
— Молодые люди считают, что производят впечатление на пашу, сочиняя бездарные стихи в ее честь, — продолжал посол.
Беннет невольно поморщился. К счастью, никто не знал о стихах, которые он пытался писать.