Тайна фальшивой банкноты
Шрифт:
— Знаешь, Трикси, там и без нас довольно оживленное движение, — возразил Джим. — Даже несмотря на то, что участников марафона сопровождают полицейские машины, я все равно не думаю, что нам надо увеличивать напряженность движения на маршруте. Нам придется проехать назад по Глен-роуд и подъехать к дому мистера Мейпенни с другой стороны. Там и подождем всех остальных.
"Вечно мне приходится только ждать и ждать, — подумала Трикси. — Но сегодня, по крайней мере, я жду чего-то приятного, а не того, что меня погрузят в машину и… и избавятся от меня".
То, чего ждала Трикси, и в самом деле
— Я отвез их домой, — сказал Том Деланой членам клуба. — Я все знаю о машинах, но эти велосипеды с десятью скоростями — это что-то выше моего понимания. Я их починить не сумел.
Велосипедисты сгрудились вокруг мистера Мейпенни, помешивающего в огромном котле охотничье рагу. Суровое обветренное лицо мистера Мейпенни просто-таки сияло от того внимания, которым он был окружен.
— Правда, он прелесть? — тихо сказала Белочка.
Трикси кивнула.
— Знаешь, ему, наверное, пришлось встать сегодня чуть свет, чтобы успеть нарезать овощи для этого рагу. Если бы я была на его месте, я, наверное, бы уже кусаться начала от усталости. Но для него, похоже, наступил звездный час.
Ник Робертс стоял чуть поодаль от всех остальных с большой папкой для эскизов. Быстрыми, уверенными штрихами он набрасывал увиденные им сцены. Свои наброски он раздавал участникам веломарафона как сувениры.
Бен Райкер стоял рядом с Ником, внимательно следя за тем, как тот рисует.
— Я бы отдал все на свете, чтобы научиться рисовать как ты, — наконец сказал он Нику.
Ник бросил быстрый взгляд на Бена — не издевается ли тот над ним.
— Я правда так думаю, — поспешил заверить его Бен. — Мне всегда нравилось рисовать. Нет-нет, ничего особенного, мне до тебя далеко. Так, разные рожицы на обложке тетради. Я всегда боялся, что меня будут дразнить, если я возьмусь за это дело серьезно, поэтому так и не начал учиться. А вот теперь я смотрю на тебя и очень об этом жалею.
— Учиться никогда не поздно, — заметил Ник, доставая из папки чистый лист бумаги и протягивая его вместе с карандашом Бену. — Попробуй нарисовать вон ту группу людей. — Он показал на веселую стайку мальчиков и девочек, уплетающих рагу.
Обычная самоуверенность Бена куда-то улетучилась, он казался растерянным, но все-таки принялся рисовать.
Ник критически следил за его работой, время от времени давая советы. Когда набросок был готов, Ник долго разглядывал его. Бен в нетерпении топтался с ноги на ногу.
— Я бы сказал, у тебя явные способности, — изрек наконец Ник. — Тебе стоит подумать, не записаться ли в художественную студию на следующий год, если ты еще останешься в Слиписайде. Мистер Крайдер — очень хороший учитель, и я думаю, что на следующий год мы не будем испытывать недостатка в оборудовании и материалах — Трикси и ее друзьям удалось заработать немало денег.
Директор школы, только что прибывший на пикник, услышал слова Ника и подошел к мальчикам.
— Верно, — подтвердил он. — Но это только половина дела. Веломарафон — и сама необходимость его проведения — вызвали массу разговоров во всем городе. Школьный совет подвергся резкой критике за то, что недостаточно внимательно
Ник так разволновался, что от восторга стукнул Бена по спине.
— Ты слышал? — закричал он. — Если на следующий год я буду как следует вкалывать, то соберу настоящий портфель работ в самой разной технике, и их примет любая художественная школа в стране. Теперь, когда эта забота отпала, я уверен, что сумею где-то наскрести денег и на плату за обучение.
Бен с завистью посмотрел на Ника. Он восхищался самоотверженностью и увлеченностью, каких у него самого никогда не было.
Если настроение Ника поднялось от разговора с директором школы, то настроение Трикси наоборот резко ухудшилось от общения с сержантом Молинсоном. Полицейский прочитал ей суровую лекцию и вынес очередное предупреждение не вмешиваться в дела полиции.
— Я уже говорил тебе, когда ты принесла немецкую марку, — отчитывал сержант Трикси, — что фальшивомонетчики — очень опасные преступники. Ты меня послушала? Нет! Ты отправилась одна, в темноте, никому ничего не сказав, и те самые люди, о которых я тебя предупреждал, тебя схватили.
— Но… — начала было Трикси.
— Никаких "но", — отрезал сержант Молинсон. — Как полицейский города Слиписайда-на-Гудзоне я обязан охранять жизнь, спокойствие и благосостояние жителей. А в их число попадаешь и ты, Трикси Белден. Скажи мне, пожалуйста, как я могу исполнять свои обязанности, если ты продолжаешь упорствовать в своем стремлении совершать глупые и совершенно никому не нужные поступки.
Трикси, потупившись, смотрела в землю. Она хотела объяснить сержанту, что вовсе не собиралась ввязываться в опасную историю, что, отправляясь к заброшенному дому, она просто забыла, что надо обязательно кому-нибудь об этом сказать. Она понимала, что ее извинения вряд ли смягчат сердце сержанта Молинсона.
"А я-то думала, что сумела увильнуть от его очередной лекции, когда он так неожиданно уехал от заброшенного дома вчера вечером, — думала про себя Трикси. — Наверное, он просто решил ее хорошенько отрепетировать. — Трикси прикусила губу. — Нет, нехорошо так думать! Сержант Молинсон искренне беспокоится обо мне. Надо быть благодарной ему, а не сердиться".
— Как бы то ни было, — продолжал сержант Молинсон, очевидно решив, что на сегодня нравоучений хватит, особенно принимая во внимание успех веломарафона, — тебе на этот раз опять удалось выбраться сухой из воды. Преступники, которых мы арестовали, назвали имя гравера, который работал на них. И я думаю, тебе будет приятно узнать, что сегодня утром мне позвонил президент одного из банков штата Нью-Йорк. Их банк принял довольно крупную сумму фальшивых немецких марок, изготовленных этими мошенниками. Банк предложил вознаграждение тому, кто найдет преступников и их мастерскую. Другие банки тоже присоединились к этому заявлению, так что сумма выглядит весьма внушительно — около пяти тысяч долларов. И эти деньги твои — ведь это ты обнаружила их логово. Я полагаю, у тебя на уме уже есть какое-нибудь благородное дело, на которое пойдут эти деньги. — Увидев, что Трикси отрицательно качает головой, полицейский удивился. — Нет?