Тайна фамильного зеркала
Шрифт:
– А хорошее? Разве что-то хорошее не вспоминают под старость?
– Хорошего всегда так мало, что оно забывается. Вспоминаются обиды, расстройства, боль. Жизнь так дурна, ты поймешь это к старости. Зачем обрекать себя на нее? Освободись. Ты ничего не потеряешь, но мимо тебя пройдут болезни, стрессы, разочарования. Ты не узнаешь, что такое грустить по несбывшейся мечте, обижаться на непонимание, знать как ничтожна жизнь.
– Но почему? Разве нет хороших людей, с которыми весело и которые все понимают?
– Рано или поздно ты во всех разочаровываешься.
– Если жизнь ничтожна, зачем тогда встречаются такие поразительные места на земле? Я еще практически
– Это мгновение. Увидел и забыл. Такие места только дразнят. Заставляют вспоминать, какой ты ничтожный и как мало сделал в жизни. Хотя ты не мог сделать больше. Это все видимость, что жизнь дает шанс. Никаких шансов она не дает. Покорчился, подергался и жизнь прошла.
– Ты знаешь как погиб твой дедушка?
– спросила бабушка, до этих пор молча слушавшая их.
Юджин покачал головой. Откуда? Он познакомился с отцом только несколько лет назад. И нельзя сказать, чтоб они были такие уж близкие друг другу люди. Отец никогда ничего не рассказывал. Особенно про мать. Как будто у него не было жены.
– Твой отец и дядя были еще детьми. Он остался в порту выпить пива в пабе. Развернулась стычка, переросла в драку. Дед оказался втянутым совершенно случайно. Тех, кто его избил, так и не нашли. В порту всегда собирается много разного сброда. С тех пор я на материк не езжу. Что там можно увидеть? Думай, милый. Мы хотим, чтобы ты был с нами, - бабушка договорила и опять скрылась за рамой, там, где прерывалось отражение.
– Ты должен быть с нами. Ведь ты не один. Я с тобой, - отец приблизился.
– А мама?
– внезапно выпалил Юджин.
– Мама?! Не говори глупости. У тебя нет матери. Она бросила тебя. Ты ей никто. Ты умер для нее. Ты до сих пор лелеешь надежду? Брось. Ты не существуешь для нее. Не думай даже об этом.
Юджин почувствовал, как слезы против его воли опять заструились по лицу, он размазал их по щекам и отвернулся. Что за детскость?!
Он начал обдумывать их разговор. Ведь отец прав: матери он не нужен. За долгие годы она нашла бы время, чтобы приехать и увидеть его. Она затерялась где-то в своей далекой Африке, и ей нет никакого дела до него. Отец был его семьей, после деда, с которым он жил. Но теперь нет и отца. Как он будет жить один? Они правы - они семья. Он должен быть с ними, он - сын, внук и племянник. Они должны быть вместе. Отец знает, как это сделать. Он не обманет его. Что если действительно все разом покончить и уйти туда... к ним? А какой есть выход? Надеяться, что его найдут спасатели, которые даже не знают, что он здесь? Можно умереть от ожидания. Плыть до материка? На чем, на древнем кресле с вырезанным поролоном? Или пытаться выжить на острове без единого дерева и со скудной растительностью; в доме без электричества. Запасов еды хватит на неделю, потом распотрошить бабушкин огород. Попробовать засеять что-нибудь самому. Даже если что-то взрастет, этого вряд ли хватит на зиму. В любом случае перспектива одна заманчивей другой. У отца самое разумное предложение. "Не разумное, а единственное. Это единственный выход", - подумал Юджин.
Отец стоял по ту сторону и наблюдал за ним. Он молчал, понимая, что сын готов решиться. Последний довод оказался самым надежным. Мальчик все еще надеялся увидеть свою мать, но теперь, после этих слов, он, наконец, поверил в то, что это нереально. Это единственное, что сдерживало его.
– Ты прав, отец, - сказал Юджин, - Я так долго мучился, думал. Но теперь все. Я понимаю, что надо делать.
Отец молча кивнул и улыбнулся. Юджин побрел наверх в кабинет. В его ушах еще повторялись
В гостиной стоял полумрак - догорала последняя свеча на столе, а толстые тюли не давали пробиться рассвету. Юджин остановился перед зеркалом. Вся семья пристально наблюдала за ним; ближе всех отец и бабушка, позади них дядя и Элеонор. Четыре пары черных глаз неотрывно следили за каждым его движением. Парень подошел ближе, удивленно вглядываясь в зеркало. В глубине отражения он увидел другие лица, которых раньше не знал. Они были везде: высовывались из-за плеча Элеонор, выглядывали над головой отца, теснились у края рамы. И все эти лица наблюдали за ним, все эти черные угли глаз в упор смотрели на него, ожидая. Парень посмотрел на отца, который ответил молчаливой улыбкой и кивком.
Юджин крепко сжал дрожащей рукой рукоятку пистолета и поднес дуло к виску. Холодные пальцы скользили по курку, рука вздрагивала. Прозвучал выстрел и несколько раз повторился эхом в пустом доме.
Солнце медленно вставало, прокладывая золотистые дорожки по морю. Сиреневые облака стремились на запад, подгоняемые мягким утренним ветром. Начинался новый ясный день.
Юджин сидел на краю обрыва и кидал камешки в воду. Они делали несколько прыжков перед погружением и оставляли разводы расходящихся кругов. Был полный штиль и глянцеватая поверхность моря не колыхалась.
Парень вскоре утомился, кинул горку камней на песок и, опираясь на локти, стал вглядываться в горизонт. Он вспомнил, как с диким криком выбежал из дома и бежал, задыхаясь, до самого берега, где с яростью швырнул пистолет в море. Страшно было вспоминать то мгновение, когда он приставил дуло к виску, но какая-то странная сила будто управляла им в эту минуту - он отдернул руку и выстрелил в зеркало. Он вспомнил, как эти удивленные лица разлетелись на тысячи мелких осколков. На стене осталась висеть пустая рама.
Никогда он не сможет осмыслить все, что произошло здесь! Но что делать теперь? Юджин тяжело выдохнул и огляделся. Вдруг, он заметил, что вдоль берега кто-то идет к нему. Мальчик вскочил и побежал навстречу, всматриваясь в незнакомый силуэт. Это была женщина. Она шла быстро, на ходу распахивались полы ее длинного синего плаща. Юджин замер на месте, приглядываясь; он не верил своим глазам. Постояв несколько секунд в нерешительности, он бросился к ней.
– Мама! Этого не может быть!
Она схватила его за плечи рывком и крепко прижала к себе.
– Юджин, ты здоров? С тобой ничего не случилось?
– спросила она, внимательно поглядев на него, - Как я боялась за тебя! Это был дикий шторм.
– Все в порядке. Я цел, - мальчик ободряюще улыбнулся, глядя на ее встревоженное заплаканное лицо.
– Я приехала в порт еще этой ночью, но из-за грозы никому не разрешали выходить в море. Спасатели говорили, что не смогут добраться до этого острова пока стихнет шторм. Я с трудом нашла одного рыбака, который согласился довезти меня. Мы выехали, как только шторм слегка утих. Идем быстрее, надо ехать отсюда.