Тайна французского порошка

Куин Эллери

Откашлявшись, Эллери сообщил далее: — Мистер Спрингер также любезно прояснил историю с похищением Бернис Кармоди. Когда миссис Френч в воскресенье отобрала у нее весь запас наркотиков, девушка запаниковала и позвонила убийце. Это как раз увязывалось с его планом, и он велел ей прийти за новой дозой в условленное место. Она явилась туда днем в понедельник, была тут же похищена сообщниками убийцы и отвезена ими в их логово в Бруклине и там же убита. Одежду ее передали нашему убийце, который тогда еще лишь

готовился совершить основное преступление. В понедельник вечером он принес в квартиру шляпу и туфли, сложив их в пакет и для пущей убедительности слегка промочив под дождем.

Итак, наступает долгожданный момент развязки, но до этого мне бы хотелось прояснить еще один момент… Это причина, по которой в квартире появились карты, сигареты, туфли и шляпа, призванные свидетельствовать о причастности к свершившемуся здесь преступлению Бернис Кармоди. Объяснение этому мы также получили от мистера Спрингера, который, по сути, являлся лишь винтиком — хоть и довольно важным — в механизме этой сеющей зло машины.

Злоумышленник оставил на виду доказательства присутствия мисс Кармоди, так как та к тому времени была уже убита, а значит, должна была исчезнуть. Связать исчезновение девушки с убийством матери представлялось вполне логичным ходом. Создалось бы впечатление, как будто убийство совершила Бернис. Это навело бы полицию на ложный след. Разумеется, вряд ли он мог всерьез рассчитывать на то, что ему надолго удастся сбить с толку следствие, а потому чрезвычайно тщательно потрудился над инсценировкой ложных улик. Приобрел у Ксантоса, постоянной клиенткой которого была мисс Кармоди, ее любимые сигареты. Об игре в банк убийца также узнал от самой мисс Кармоди. Все остальное же было просто детской забавой…

Слушатели напряженно сидели на самом краешке своих складных стульев, подавшись вперед и жадно улавливая каждое слово. Время от времени они озадаченно переглядывались, словно не понимая, какой вывод надлежит сделать из всего этого анализа. Эллери снова быстро завладел вниманием аудитории.

— Спрингер!

Арестованный вздрогнул, поднял голову и тут же снова устремил взгляд в пол.

— Спрингер, я правильно и полностью передал ваш рассказ?

Глаза арестованного беспокойно забегали, словно он искал в толпе чье-то лицо. Когда же Спрингер заговорил, то его монотонный голос был едва слышен:

— Да…

— Ну вот и замечательно! — В голосе Эллери послышались торжествующие нотки. — Тогда настал момент объяснить, в чем суть ранее упомянутой мною таинственной причины…

Разумеется, все вы помните, что я говорил о подставках для книг и крупинках порошка, застрявших в клее в стыке между ониксом и новым фетром. Это оказался обычный порошок для снятия отпечатков пальцев.

Как только мне стала ясна природа порошка, завеса непонятного перед моими

глазами рассеялась, и я почувствовал, что уже совсем недалек от истины. Сначала, леди и джентльмены, мы было решили, что присутствие этого самого порошка для отпечатков свидетельствует о причастности к делу в высшей степени опытного преступника, использовавшего в своих целях средство, применяемое полицией…

Но… — это слово прозвучало резко, подобно удару кнута, — на самом деле имелся и куда более простой вывод, который разом исключал из нашего списка сразу всех, кроме одного.

Глаза Эллери засверкали, а хрипотца исчезла из голоса. Опершись руками на стол, заваленный вещественными доказательствами, и подавшись всем телом вперед, он буквально гипнотизировал слушателей.

— Всех, кроме одного, — медленно повторил Эллери. — И этот один, — произнес он после выразительной паузы, — человек, который работал в универмаге, не бывал в этой комнате ни разу за прошлые пять недель, кто предпринял попытку сбить нас с верного пути, договорившись с сообщником дать полиции заведомо ложную информацию о передвижениях Бернис Кармоди, которая к тому времени была уже мертва. Он оказался достаточно умен, чтобы, поняв, что мы считаем улики против мисс Кармоди подтасованными, согласиться с нами, хотя эта самая подтасовка была делом его рук. Он единственный из всех подозреваемых присутствовал во время рассказа о книжном шифре и при первой же возможности предупредил Спрингера, велев ему немедленно пуститься в бега, прекрасно понимая, что арест Спрингера подвергнет его серьезной опасности. А главное — он был единственным персонажем из всех подозреваемых, для кого использование порошка для снятия отпечатков пальцев было бы совершенно логичным и естественным делом.

Неожиданно Эллери, устремив взгляд охотника, настигнувшего добычу, в один из углов комнаты, громко крикнул:

— Вели! Задержать его!

Прежде чем слушатели успели повернуться и постигнуть суть разыгравшейся у них на глазах сцены, они услышали приглушенные звуки борьбы, озлобленное рычание, хриплое, тяжелое дыхание и, в кожи концов, грохот…

Эллери, обессиленно стоявший у стола, не двинулся с места, когда все ринулись туда, где в лужице крови лежало тело человека, застывшее в смертном покое.

Первым рядом с телом оказался инспектор Квин, проявивший для этого необычайную прыть. Он тут же опустился на колени, отстраняя раскрасневшегося грозного сержанта Вели, а затем перевернул самоубийцу, пробормотав при этом себе под нос фразу, которую не смог расслышать даже тот, кто стоял совсем рядом.

— Никаких доказательств — и надо же, блеф сработал! Спасибо тебе, Господи, за такого сына…

У преступника оказалось лицо старшего детектива универмага Уильяма Краутера.