Тайна гибели адмирала Макарова
Шрифт:
Он шлет телеграмму Алексееву (и аналогичную Авелану), где заявляет, что после отмены его приказа "мое дальнейшее пребывание в настоящей должности сделается невозможным" и поэтому "прошу о моем отчислении, ибо в такой обстановке я не в силах исполнить возложенное на меня его величеством поручение". Разумеется, его величество был тут ни при чем, но Макаров был очень хорошо искушен в правилах бюрократической "борьбы".
Алексеев понял, что сейчас сила не на его стороне, и поспешно отступил - не стал настаивать на исполнении своего приказа. Ведь он по-прежнему оставался "начальником" Макарова... Ладно, мы еще прижмем этого строптивого мужлана!
Флот адмирала Того
С приездом Макарова активность русского флота возрастала с каждым днем - Того это видел, пожалуй, лучше всех. Но закупорить внутреннюю гавань Порт-Артура можно было и без сражения главных сил борющихся сторон.
Для тяжелых броненосцев выход из гавани на внешний рейд имелся один-единственный, причем довольно узкий, а главное - неглубокий. Тяжелые броненосцы и крейсера могли выходить в море лишь в так называемую "высокую воду", то есть во время прилива. Стало быть, во время отлива основные силы русского флота не имели возможности покинуть внутреннюю гавань.
Разумеется, японцам это было тоже хорошо известно. Макаров не пожелал мириться с этим жестким природным ограничителем. Увы, углублять проход дело долгое, да и трудноосуществимое во время войны (раньше сделать это, конечно, не догадались!). Адмирал приказал произвести тщательные промеры. Сделали. И оказалось, что при точном и осторожном движении даже в самую низкую воду выход из гавани возможен!
Первый такой выход Макаров осуществил девятого марта. В тот день прилив должен был начаться в 13 часов 30 минут. Но уже с утра корабли русской эскадры стали выходить на внешний рейд. Впоследствии специальная историческая комиссия установила (на основании японских источников), что этот первый выход эскадры в "неположенное" время произвел "ошеломляющее впечатление на неприятеля". Эпитет "ошеломляющий" - это весьма сильное выражение для сдержанных японцев.
Одновременно адмирал Того предпринял попытку закрыть выход из порт-артурской гавани способом, давно уже бытовавшим в военно-морском деле. В узком проходе намеренно затопляется корабль - вот и все. Разумеется, это легко сказать и очень трудно сделать, ибо противник всегда бдительно охраняет подобные стратегически важные узости своей акватории.
Для выполнения "закупорочных" операций требуются отважные и самоотверженные моряки: шансов вернуться немного. В японском флоте смелых добровольцев нашлось достаточно. Первая попытка закрыть рейд таким способом была предпринята одиннадцатого февраля, еще до приказа Макарова. Она окончилась неудачей: все пять японских пароходов, пытавшихся прорваться к выходу из порт-артурской бухты, погибли под огнем нашей артиллерии. Их экипажи, как принято говорить в подобных случаях, "на базу не вернулись"...
Месяц спустя Того приказал повторить операцию. Ночь на четырнадцатое марта выдалась поначалу ясная, лунная, однако русские миноносцы заняли позиции на ближних подступах к Порт-Артуру - все может случиться.
Около двух часов ночи луна зашла. Японцы предвидели это. Под покровом темноты к гавани скрытно, без огней и без сигналов, приближался диверсионный отряд: четыре больших грузовых парохода, вооруженных артиллерией, и шесть миноносцев. Пароходы должны были, невзирая на огонь и любые потери, пробиться к единственному выходу из гавани и затонуть на фарватере. Для быстрого затопления обреченных кораблей в их трюмы
Первым столкнулся с диверсионным отрядом русский миноносец "Сильный". Им командовал отважный лейтенант Криницкий. Удачной торпедной атакой был подорван японский заградитель, шедший головным. Тонущий корабль круто взял вправо, чтобы успеть выбраться на мелководье. И здесь произошел трагикомичный случай - из тех, которые порой играют на войне немаловажную роль.
После атаки кто-то из матросов "Сильного" случайно ухватился за рычаг парового свистка. Над морем, заглушая даже звуки пальбы, раздался мощный протяжный гудок. Три других японских заградителя (как выяснилось потом) приняли этот гудок за сигнал своего головного "уклониться вправо" и повернули за ним. Через несколько минут два из них в темноте наткнулись на камни. Четвертый, правда, успел отвернуть, но, освещенный прожекторами, был расстрелян огнем русских береговых батарей и кораблей и затонул.
Бой легких сил у подступов к Артуру продолжался. "Сильный" оказался под жестоким обстрелом. Криницкий и двенадцать матросов были ранены, один офицер и шесть матросов убиты - половина экипажа вышла из строя. Миноносец получил серьезные повреждения и сел на мель. Другие корабли охранения удержали японцев на дальней дистанции, спасая товарищей от расстрела.
...И вот, в разгар ночного сражения среди вспышек выстрелов и нервного, бегающего света прожекторов на внешний рейд подошло первое подкрепление - канонерская лодка "Бобр". И лишь когда стало светать, все увидели, что на ней поднят флаг командующего флотом. При первых же звуках выстрелов Макаров поднялся (он спал все это время не раздеваясь) и вышел на рейд на том корабле, который первым смог поднять пары. Адмирал твердо придерживался того принципа, что военачальник должен лично руководить сражением. И он показал пример.
Стрельба стихла: японские миноносцы отошли под прикрытие своих главных сил, русские корабли их не преследовали. Теперь требовалось срочно осмотреть севшие на мель вражеские заградители. Дело опасное, все понимали, что они, скорее всего, "с начинкой". Макаров вызвал добровольцев ("охотников" - говорили тогда). Несколько групп смельчаков во главе с офицерами поднялись на борт японских пароходов и успели перерезать провода "адских машин". Макаров распорядился снять орудия с захваченных судов и передать их для усиления береговых батарей. Он был доволен: хоть и малые, но все-таки трофеи... "Сильный" удалось еще до восхода солнца снять с камней и отвести в порт. Вскоре он вновь вошел в строй.
При первых же лучах рассвета Макаров вновь вывел все свои исправные броненосцы и крейсера в море. Эскадра адмирала Того кружила невдалеке, однако не подходила, как тогда выражались, на "дистанцию действенного огня".
"Закупорить" вход в бухту не удалось. Удача в войне медленно, но неуклонно начала переходить на сторону русского флота!
Разумеется, Макаров понимал, что японцы могут еще раз попытаться закупорить порт-артурскую гавань тем же способом. Следовало во что бы то ни стало предотвратить подобную возможность. На совещании командиров, которое он собрал, решено было вдоль прохода затопить несколько старых пароходов они создали бы искусственный и совершенно непреодолимый барьер для новых вражеских заградителей, буде они появятся снова. Отобрали четыре судна, тщательно выбрали места их затопления.