Тайна «Голубого поезда»

Кристи Агата

– Вам что-то от меня нужно?

– Мне нужна ваша помощь, мадемуазель.

– Почему вы думаете, что я в состоянии вам помочь?

– Не думаю, а всего лишь надеюсь.

– А если я откажусь, вы обо всем сообщите отцу?

– Конечно нет! Выбросьте эту мысль из головы, мадемуазель! Я не шантажист и не собираюсь грозить вам разоблачением вашей тайны.

– Значит, если я откажусь вам помочь… – медленно начала Зия.

– Ничего не поделаешь – мне придется с этим смириться.

– Тогда почему… – Она не договорила.

– Сейчас я объясню вам почему. Женщины, мадемуазель, как правило, великодушны. Если они в состоянии оказать услугу тому, кто оказал услугу им, то делают это. Однажды я проявил великодушие

в отношении вас, мадемуазель. Я мог заговорить, но промолчал.

Последовала очередная пауза.

– Отец на днях дал вам совет.

– Это было весьма любезно с его стороны.

– Не думаю, что я могу что-то к этому добавить, – медленно произнесла Зия.

Если Пуаро и был разочарован, то не показал этого. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Eh bien! – весело сказал он. – Тогда поговорим о чем-нибудь другом.

Они продолжили беседу, но девушка выглядела рассеянной, отвечала машинально, часто невпопад. Когда они вернулись к казино, она, казалось, приняла решение.

– Мсье Пуаро…

– Да, мадемуазель?

– Я… я бы хотела помочь вам… если бы могла.

– Вы очень любезны, мадемуазель.

Наступила новая пауза. Детектив не торопил девушку – он хотел дать ей время подумать.

– В конце концов, – собралась с духом Зия, – почему бы мне не рассказать вам об этом. Мой отец всегда осторожен – следит за каждым своим словом. Но я знаю, что с вами в этом нет надобности. Вы сказали нам, что ищете только убийцу и что драгоценности вас не интересуют. Я вам верю. Вы были правы, догадавшись, что мы в Ницце из-за рубинов. Их передали здесь согласно плану. Сейчас они у отца. Он подал вам намек насчет нашего таинственного клиента.

– Маркиза? – негромко уточнил Пуаро.

– Да, Маркиза.

– А вы когда-нибудь видели Маркиза, мадемуазель Зия?

– Один раз, – ответила она. – Но не слишком хорошо – только через замочную скважину.

– Это всегда затруднительно, – посочувствовал детектив, – но тем не менее вы его видели. Вы бы узнали его при встрече?

Зия покачала головой:

– Он был в маске.

– Молод или стар?

– У него седые волосы. Возможно, это парик. Но я не думаю, что он стар. У него молодые и голос, и походка.

– Голос? – задумчиво переспросил Пуаро. – А его голос вы бы узнали, мадемуазель Зия?

– Возможно, – ответила девушка.

– Он вас интересовал, если вы подсматривали за ним в замочную скважину?

Зия кивнула:

– Мне было любопытно. О нем много говорили – ведь он не обычный вор, а скорее романтическая фигура.

– Пожалуй, – согласился детектив.

– Но я не об этом хотела вам рассказать, – добавила Зия. – Просто я подумала об одном маленьком факте, который… ну, может оказаться для вас полезным.

– Да? – подбодрил ее Пуаро.

– Как я говорила, рубины передали отцу в Ницце. Я не видела того, кто их передавал, но…

– Да?

– Но знаю, что это была женщина.

Глава 29

Письмо из дома

«Дорогая Кэтрин!

Живя среди друзей из высшего света, Вы едва ли заинтересуетесь нашими новостями, но так как я всегда считала Вас разумной девушкой, то, возможно, богатство не так уж вскружило Вам голову. Здесь в общем-то все по-прежнему. Были неприятности из-за второго священника, который скандально пьянствует. На мой взгляд, он ничем не отличается от католика. Все жаловались на него викарию, но Вы ведь знаете нашего викария – сплошное христианское милосердие и ни капли твердости. В последнее время у меня была масса огорчений с прислугой. Эта девчонка Энни никуда не годится – юбки до колена и при этом не носит шерстяных чулок. К тому же никто из них не желает слушать, что им говорят. Меня сильно мучил ревматизм, и доктор Харрисон посоветовал мне

съездить в Лондон, обратиться к тамошнему специалисту. Как я ему и говорила, пришлось потратить три гинеи плюс железнодорожные расходы, хотя, дождавшись среды, я смогла купить дешевый обратный билет. У лондонского доктора вытянулось лицо, и он стал бродить вокруг да около, пока я ему не сказала: „Я простая женщина, доктор, и люблю, когда со мной говорят прямо. Это рак или нет?“ Конечно, ему пришлось ответить, что это рак, но что при должном уходе я могу протянуть год и не очень страдать от боли. Впрочем, я уверена, что сумею терпеть боль не хуже любой другой христианки. Порой жизнь кажется мне очень одинокой, так как большинство моих друзей умерли или уехали. Я бы очень хотела, дорогая, чтобы Вы оказались в Сент-Мэри-Мид. Если бы Вы не унаследовали целое состояние и не попали в высшее общество, я бы предложила Вам жалованье вдвое больше того, которое платила Вам бедная Эмма, чтобы Вы приехали и ухаживали за мной, но что толку желать невозможного. Однако, если Ваши дела сложатся скверно, а такое ведь тоже может быть… Я наслушалась историй о фальшивых аристократах, которые женятся на богатых девушках, завладевают их деньгами, а потом бросают их бедными как церковные крысы. Конечно, Вы слишком благоразумны, чтобы с Вами произошло нечто подобное, но кто знает. Вы ведь до сих пор не были избалованы вниманием мужчин, так что теперь у Вас легко может закружиться голова. В таком случае помните, дорогая, что здесь для Вас всегда найдется дом, а я хоть женщина прямая, но сердце у меня доброе. Искренне Ваша

Амелия Вайнер.

P.S. Я нашла в газете упоминание о Вас и Вашей кузине, виконтессе Тэмплин, вырезала заметку и спрятала ее. В воскресенье я молилась о том, чтобы Господь уберег Вас от гордости и тщеславия».

Кэтрин дважды прочитала послание, потом отложила его и устремила взгляд в окно своей спальни на голубые воды Средиземного моря. Она ощущала странный комок в горле. На нее внезапно нахлынула тоска по Сент-Мэри-Мид. Все эти повседневные глупые мелочи казались до боли знакомыми и родными. Ей захотелось уронить голову на руки и как следует выплакаться.

Вошедшая в этот момент Ленокс удержала ее от этого.

– Привет, Кэтрин, – поздоровалась она. – Что это с тобой?

– Ничего, – ответила Кэтрин, спешно убирая в сумочку письмо мисс Вайнер.

– Ты выглядишь как-то странно, – заметила Ленокс. – Надеюсь, ты ничего не имеешь против того, что я позвонила твоему приятелю мсье Пуаро и пригласила его с нами на ленч в Ницце. Я сказала, что ты хочешь его видеть, так как подумала, что ради меня он не придет.

– Значит, на самом деле тебе хочется увидеть его? – уточнила Кэтрин.

– Да, – кивнула Ленокс. – Я от него без ума. Никогда еще не встречала мужчину, чьи глаза были бы зелеными, как у кота.

– Ладно, – рассеянно отозвалась Кэтрин. Последние несколько дней были весьма утомительными. Арест Дерека Кеттеринга был основной темой разговоров, и тайна «Голубого поезда» обсуждалась со всех сторон.

– Я заказала машину, – сообщила Ленокс, – и что-то наврала маме – не помню, что именно, но она все равно ничего не запомнила. Если бы мама знала, куда мы собираемся, то отправилась бы с нами и стала бы донимать мсье Пуаро.

Когда Кэтрин и Ленокс прибыли в «Негреско», детектив их уже поджидал.

Он был преисполнен истинно галльской вежливости и осыпал девушек столькими комплиментами, что они не могли удержаться от смеха. Тем не менее трапеза получилась невеселой: Кэтрин казалась рассеянной, а фразы Ленокс перемежались длительными паузами. Когда они сидели на террасе, потягивая кофе, она неожиданно спросила:

– Как идут дела? Вы знаете, что я имею в виду.

Пуаро пожал плечами.

– Идут своим ходом, – ответил он.