Тайна горы Крутой
Шрифт:
Тима поспешно изобразил на лице бесконечную радость, невинно улыбнулся и, прикинув на глазок расстояние до порога, бросился к двери.
— Тима! Ти-мо-фей! Ти-имка-а-а! Подожди-и-и!
Звеньевой с топотом мчался по дорожке все дальше и дальше. Отчаянно колотилось сердце, приятно посвистывал в ушах ветер. Как пуля вылетел он из аллеи к лагерной мачте с алым трепещущим флагом. На линейке — ровной песчаной дорожке, обрамленной меловыми полосками, Тима заметил Зимина и Павку. Они разговаривали.
— Вася! — обрадовался Тима. — Наконец-то!..
— Вот
— Погоня за тобой, что ли? — спросил Вася, и на его круглом добродушном лице, усеянном темными точечками веснушек, мелькнула улыбка. — Молодцы вы, Тимка! Надпись-то!
— Историческая! Уф-ф, — Тима перевел дух. — Пока тебя разыскивал, устал даже. Весь лагерь обегать пришлось. Поговорим?
Внезапно появился Юля. Рядом с ним шагал староста кружка «Умелые руки» Володя Сохатов. Правая сторона лица и шея у него были забинтованы, и Володя был похож на мусульманина в чалме.
— Что с тобой? — спросил Тима.
— Так, ничего особенного.
Юлька хитро улыбнулся. Он уже успел разузнать, что сегодня утром Володя проводил испытания межпланетного корабля.
Ванюшка Бобров с ужасом рассказывал, как огромный столб дыма и огня вырвался из маленькой ракеты, как вскрикнул Володя и как он, Ванюшка, увел изобретателя домой.
— Опять ракета? — спросил Тима.
Володя кивнул головой.
— Брось ты ее. Без глаз остаться можно.
— Все равно, Тима, построю ракету, — упрямо сказал Володя. — Все равно! Ты лучше расскажи про надпись, — попросил он.
Для беседы ребята выбрали укромный уголок, в кустах сирени за игровой площадкой для малышей.
— Слышишь, как наигрывают, — со смехом сказал Вася, кивая в сторону площадки. — Симфония.
— Трагическая, — отозвался Тима, намекая на то великое старание, с которым малыши извлекали звуки из дудок, гармошек и пищалок.
Тима стал подробно излагать историю открытия надписи. Вася слушал не перебивая и, казалось, был спокоен. Но по тому, как покусывал он губу, как насупливал брови, угадывалось волнение. Тима, заканчивая рассказ, обиженно добавил:
— И еще я о Люське хочу поговорить с тобой. Она же нам проходу не дает. В каждое дело суется!
— О Волковой — потом. А с надписью у вас здорово получилось! Стальной солдат революции…
— Надо Семену о надписи рассказать, — предложил Вася. — Пошли к нему.
Начальник лагеря Семен Самойлов сидел в штабе. Крохотный домик, сколоченный из жердей и фанеры, был тесен. Два окна наполняли комнату светом. Низкий потолок и стены, сплошь оклеенные таблицами турниров и соревнований, картами походов и графиками экскурсий, делали ее похожей на самый настоящий боевой штаб. Семен, навалясь грудью на стол, что-то писал.
— Так… — протянул он вдруг задумчиво. — Первое звено срывает заготовку… Опять Тимофей…
У штаба послышались возбужденные голоса. Дверь широко распахнулась, в комнату ввалилась целая ватага ребят. Они с шумом разместились кто где: на стульях, на подоконниках,
— Думаю, что придется созывать Большой совет, — сказал он в конце.
— Стальной солдат революции? — переспросил Семен. — Знакомое название. Я где-то его встречал, ребята. Так-так… Ну конечно, встречал! В какой-то книге о гражданской войне на Урале. Интересная и ценная находка. Молодец, Тимофей!
— Созывать Большой совет? Ванюшка! Павка! — Вася выбежал из штаба. — Давайте сигнал! Будет Большой совет! Тима, готовь сообщение!
Не прошло и минуты, как у лагерной мачты запел горн. Поддерживая его, у фабрики гулко загремел «сигнал». Бритоголовый Ванюшка Бобров с азартом колотил железным прутом по ржавому обломку рельса, подвешенному к балке. Звук получался дребезжащий, со скрежетом. Призыв и тревога слышались в сигналах. Со всех сторон на площадку стекались пионеры. Кто с молотком, кто с книгой.
Садоводы, которые никогда не ходили поодиночке, подкатили к мачте последнее слово лагерной техники «лейку-самолейку», или, как еще ее называли, «самобрызг «УР-1», и уселись возле нее.
Ребята галдели, перебрасывались словами. Соломенные шляпы, панамы, тюбетейки колыхались как полевые цветы на ветру. Вася взошел на трибуну.
Стройный, подтянутый, в плотно облегающей широкую грудь голубой майке-безрукавке, черных трусах с красными каемками, легких тапочках, он был похож на спортсмена, готового к старту. Окинув ребят взглядом, председатель лагерного совета поднял руку:
— Внимание! Внимание! Сейчас звеньевой первого звена сделает важное сообщение. Сушильщицы, не шумите! Тишина! Большой совет открыт! Говори, Тима.
Надо заметить, что Большой совет лагеря созывался только в самых исключительных случаях. Не считая сегодняшнего, было их всего два. Первый… В начале летних каникул дружина ходила в лес на прогулку. По дороге пионеры насобирали растений сразу на несколько гербариев. Люся Волкова предложила один гербарий оставить для школы, а остальные разослать по Советскому Союзу: в Крым, на Дальний Восток, на Украину и попросить, чтобы пионеры тех местностей тоже прислали гербарии своих растений. Семен посоветовал Васе созвать Большой совет. Обсудив Люсино предложение, ребята постановили организовать фабрику по выпуску гербариев растений Северного Урала.
«Будем посылать по Союзу, — решили все, — а взамен получать другие. В школьном ботаническом кабинете соберем гербарий растительности нашей Родины».
Сразу же образовали цехи: заготовительный — должен был доставлять фабрике сырье — растения; сушильный — сушить и сортировать растения; упаковочный — выпускать гербарии. Упаковочным руководил старший садовод Коля Хлебников. Он недоверчиво отнесся к созданию фабрики, но этикетки с указанием, где и когда взято растение, заполнял добросовестно и точно. Изготовление фанерных коробок для отправки гербариев взял на себя кружок «Умелые руки».