Тайна Каменного Принца. Том-2

Медведева Анастасия

Он не просто так собрал в чайном домике самых древних Богов верхнего мира: он прекрасно знал, что глава клана тигров уже был завербован алой девой, и осознанно шёл на риск, раскрывая перед ним свои намерения. Он предположил, как может отреагировать Цянькон, застигнутый врасплох перед собранием небожителей. И он позволил Богу Мышей встать в заведомо невыгодное положение, оказавшись один на один против владыки в то время, как Повелитель Цветов искал пропавшего Летописца, а глава клана тигров не присоединился к нему по понятным причинам… к слову, об этом стоило задуматься — так с союзниками не поступают, даже

зная, что всё закончится победой.

Древнейший решил проучить Высшего Бога за какие-то проступки?..

За его оскорбления в мой адрес?..

Слегка дезориентированная этим домыслом, поворачиваю голову и смотрю на Бао Чжаня. Тот ловит мой взгляд и покровительственно улыбается. Но, уделив мне лишь секунду своего времени, вновь возвращает своё внимание событиям в тронном зале.

Пока Летописец публично подтверждает все преступления Цянькона, я перевожу взгляд на лиса, что стоял темнее тучи. Ещё один расклад от древнейшего, достигший своей цели — это выдвижение лиса на пост владыки. Теперь было очевидно, что подобное предложение поступило гэгэ от самого древнего Бога в личной беседе, и по каким-то своим причинам Синь Шэнь согласился. Однако, он соглашался на изначальный план Бао Чжаня и не учёл, что впоследствии тот претерпит изменения. Если бы кандидатуру лиса выдвигали при поддержке всех присутствовавших в чайном домике, это была бы одна история.

Однако, не без моей помощи, гэгэ оказался в невыгодном положении, когда за него поручается лишь древний Бог, много более достойный его занимать трон…

В таком случае Бао Чжань фактически даровал ему титул владыки со своего плеча. И все присутствующие прекрасно это осознавали.

Такую власть в будущем нельзя считать надежной — и, тем более, безграничной. Именно поэтому лис в данный момент выглядел не самым счастливым обладателем самых больших перспектив в бессмертном царстве.

И я, наверно, должна ему посочувствовать… но меня до зубного скрежета раздражал тот факт, что он не посоветовался со мной! Все эти закулисные игры… мы в них не так наторены, как древнейший! Так какой смысл пытаться соперничать с ним на его родном поле?

Впрочем, кое-чего Синь Шэнь добился: он смог четко выразить своё мнение относительно угрозы, нависшей над бессмертным царством, и своё видение решения ситуации в присутствии всех глав кланов. И он получил одобрение Богов — это было видно по их лицам. Не знаю, входило ли это в планы Бао Чжаня, но лис сумел воспользоваться заминкой, возникшей после возмутительных слов владыки.

Вспоминая о том случае…

Неужели владыка верит, что я мщу ему за смерть Тао? Это влияние Цянькона или его личное мнение?

— Вы не хотите сообщить владыке, что ваша тень являлась его сыном долгие триста лет? — уточняю вполголоса, пока небожители обсуждают возможное наказание принца.

— Зачем мне делать это? — спокойно спрашивает Бао Чжань.

— Вы облегчите бремя отца. Он уверен, что виноват в смерти Тао не меньше, чем мастер, создавший кровавую печать духа, — отвечаю ему.

— Когда моя тень воплотилась в плод в теле жены владыки, она забрала у этой супружеской пары возможность зачать истинного черного феникса:

убив свою мать во время родов, — звучит негромкий ответ.

— Вы полагаете, они бы смогли зачать истинного черного феникса? — удивленная, смотрю на древнего.

— Не смогли бы. Предполагаю, что ребёнок бы умер. Но лекари бессмертного царства делали всё возможное, чтобы пробудить родословную в чреве супруги владыки. Они грезили появлением мифического создания, способного дать новый толчок развития угасающему клану. И когда моя тень родилась на этот свет, владыка тут же провозгласил, что в Небесном Дворце, наконец, появился черный феникс! Ведь новорожденный принц Тао был окутан черным туманом, а его силу можно было физически ощутить. — Бао Чжань разворачивается ко мне, заглядывая глаза, — Как вы понимаете, рождение Тао стало финальным аккордом для небесного клана. Господин Лин Хун был прав: их родословная выгорела и больше не восстановится. Так стоит ли мне признаваться, что именно моя сила уничтожила последнюю надежду для всех фениксов?

— Вы безжалостны. Почему вы выбрали именно эту семью? — спрашиваю, отводя от него глаза.

— Я не выбирал. Меня направило в чрево матери Цянькона кармическим ветром. Такова судьба, — спокойно отвечает Бао Чжань.

— А что по поводу главы клана тигров? Почему он перешёл на сторону алой девы? — решаю перевести тему, ощутив некую неловкость от столь очевидного хладнокровия древнейшего.

— Полагаю, главы клана тигров уже давно нет в живых. Могу даже предположить, что он был убит во время своего столетнего уединения, — отзывается Бао Чжань.

— Но тот бессмертный в чайном домике… — нахмурившись, переспрашиваю.

— Этот человек мне незнаком. Но я решил сыграть по его правилам и дал ему возможность принять участие в нашем собрании, — с едва заметной улыбкой отвечает древний Бог.

И, нет, мне не послышалось — он сказал «человек».

Глава клана тигров — это замаскированный мастер из смертного мира?..

— Если он смог притвориться бессмертным, скопировав его внешность… — протягиваю задумчиво.

— Всё верно, — кивает Бао Чжань, — если нам повезёт, сегодня мы поймаем, как минимум, троих из их дюжины.

Так и есть: первый — Цянькон, второй — мастер, притворившийся главой клана тигров, третий — Бог, обладающий техникой иллюзий.

— Он из водных, — произношу негромко.

Только боги, связанные с водной стихией, способны создавать мощные иллюзии.

— Правильно, — вновь кивает древнейший, на губах которого появляется тень от улыбки, — и вычислить его нам поможет псевдо-глава клана тигров.

С лёгким любопытством смотрю на Бао Чжаня.

— Вы хороший стратег, — не удерживаюсь от легкой похвалы — впрочем, почти безразличным голосом.

— Это не стратегия, а детские игры. Лёгкие уколы, которыми обмениваются противники до настоящего боя. Когда мы столкнёмся с Су Цзынь — тогда действительно придётся составлять сложный план, — отзывается древний Бог, взгляд которого на мгновение становится затуманенным, будто он вспоминает о чём-то, о чём давно хотел забыть…

— Су Цзынь? — переспрашиваю, чуть склонив голову.

Бао Чжань поворачивается и встречается со мной глазами.

— Вы зовёте её алой девой.

Так, вот, какое у тебя имя… бессмертная, отнявшая у меня Тао.