Тайна Караидели
Шрифт:
Однако Самбосаит был невозмутим.
Уверенно и жестко положил он руки на пояс Закирьяна. И так прижал его к себе, что тот едва не закричал. Без особого труда и усилий Самбосаит его уложил.
И снова потребовал майдан, чтобы Самбосаит доказал свою силу еще одним заходом. И снова уложил он Закирьяна, уложил, как мальчишку, — не напрягаясь и не стараясь.
Майдан приподнялся на цыпочки, предвкушая увидеть вручение главного приза.
Но Самбосаит поднял руку, прося слова. Он сказал:
— Товарищи,
— Вот еще скромность паче гордости! — закричал кто-то.
— Нет, не скромность и не гордость, — спокойно ответил Самбосаит. — Просто-напросто я спортсмен и поэтому не имею права получать приз на любительских играх. Я участвовал в борьбе, как говорят, вне конкурса.
Приз был вручен Закирьяну, но Самбосаит был победителем нисколько не меньше, чем он.
Фатима собрала ребят и повела их к трибуне, чтобы там отыскать какого-нибудь ответственного работника, с которым можно будет договориться о жилье и питании.
Но тут снова затрещал репродуктор. На этот раз послышался голос Москвы.
Призовой баран и прочее
Первыми прибежали к Фатиме, стоявшей недалеко от трибуны, девочки, за ними — Юлай, Иршат и все остальные мальчишки. Всех охватило волнение. Хотелось поскорее выяснить: не ослышались ли они, не произошла ли ошибка. Ведь фамилию легко перепутать, а то и совпадение может быть…
Переспрашивать никто не осмеливался.
— А вот орденом Красного Знамени могут наградить посмертно? — спросил наконец Мидхат.
— Еще как! — не задумываясь, бросил Юлай. — Посмертно даже звание Героя дают!
— Так то звание, а это орден! Есть правило, по которому не всеми орденами награждают посмертно, а только некоторыми. Понимаешь?
— Не это важно, ребята, — вмешалась Фатима, — а то, что имя героя теперь увековечено. Имя Зината Сайфуллина.
— Вот здорово! — сказал Юлай. — Все это мы запишем в «Партизанскую книгу». Иршат! Ты где? Давай скорей записывай в книгу указ!
— Не надо! — улыбнулась Фатима. — Ведь все указы публикуются в газетах. Вот мы вырезку и наклеим.
— Эх, портретик бы еще найти! — хлопнул в ладоши Юлай. — Вот было бы здорово!
— Неужели портрет не можете найти? — произнес кто-то из кустов.
Ребята обернулись и увидели бакенщика Закирьяна.
Главный призер сабантуя тоже был чем-то взволнован и нервно дергал за веревку, другой конец которой все еще находился в кустах.
— Что у вас там, Закирьян-агай? — спросил Мидхат.
Вместо ответа Закирьян натужился, изо всех сил дернул за веревку, и тогда показалась из кустов сперва испуганная баранья морда, а затем и сам огромный баран.
— Так это ваша премия! —
— Премию я не заслужил, — мрачно произнес Закирьян. — Ее надо было отдать тому молодцу, который уложил меня так легко.
— Нет, он ведь участвовал вне конкурса, — сказала Фатима. — Премия ваша по праву!
— Да что мне эта премия! Тут вот поинтереснее новости есть! Слышали? Указ какой-то передавали…
— Еще бы не слышали! Слышали, конечно! — сказал Юлай.
— Что же там? Наградили вроде бы кого-то из наших башкир?
— Точно! Зината Сайфуллина!
— Кого, кого?
— Сайфуллина. Зината. Он разведчиком был. У Блюхера, у партизан.
— Ишь ты! Герой?
— Герой! Да не простой, а особенный!
— Ах ты! Молодец! А что, его самого нет, значит, в живых-то?
— Мы узнали, что он в засаду попал, — ответил Иршат. — Это было… сейчас вот скажу… Где-то около Иглино…
— Где, где?
— В районе станции Иглино, в тысяча девятьсот восемнадцатом году.
— Гм!.. Да ведь там вроде бы и боев-то не было. С чего бы это ему там ходить?
— Как не было? Были! — воскликнул Иршат. — У нас записано!
И он кратко повторил рассказ полковника на пристани Олдяк.
— Ну, коли так, дело другое, — согласился Закирьян. — Вы всюду ходите, ищете, вам и карты в руки. А я… Мне-то откуда знать? В те годы был я совсем еще молодой, да и жил я в других краях. На Каспии воевал, власть нашу Советскую от беляков защищал. Тоже чуть голову не сложил… Да-а, братцы мои, не забывает правительство своих героев. А ведь сколько лет прошло, сколько лет!
Произнеся эти слова, Закирьян повернулся было, чтобы уйти, да тут выступил вперед его призовой баран и заблеял громко, требовательно.
Закирьяна это почему-то очень рассердило, и он дал барану такого пинка в живот, что тот завопил еще громче.
— Что вы делаете! — закричали вместе Нафиса и Айгуль. — Ему же больно!
— А пусть не лезет куда не надо! — зло отрубил Закирьян.
— Так он ведь не понимает! — надулась Нафиса и принялась нежно ласкать животное. — Он же глупенький!
— Ха-ха-ха! Глупенький, умненький, а мясо хорошее. Только вот не знаю, куда девать. В столовую, что ли, в какую или, может, просто вам отдать? А?
— Нет, не надо, спасибо! — сердито проговорила Айгуль.
— Ну, как хотите. А то я бы вам его выпотрошил. Вот, одна минута — сейчас к реке спущусь, и делу конец.
— Ой, не надо! — закричали девочки. — Жалко его!
— Жалко! А чего жалеть-то? Я вам такой плов приготовлю, что пальчики оближете!
— Нет уж, Закирьян-агай, спасибо! — решительно отказалась Фатима. — Баран этот ваш, вы его завоевали, вот и ешьте его на здоровье.