Тайна кода да Винчи
Шрифт:
Я молчал. Нужно было еще как-то поддержать разговор, что-то обсудить, не сразу переходить к делу. Но сил для этого разговора «ни о чем» не было.
— И замолчал… — снова рассмеялся Дик. — Не знаешь с чего начать?
— В общем да. Я не знаю…
— Ты еще мою гадальную книгу не выбросил? — прервал меня Дик.
В свое время Дик подарил мне забавную книжицу с латинскими изречениями — по одному высказыванию на странице. Он искренне верил, что если задать ей вопрос и, закрыв глаза, открыть на случайной странице, то она на него ответит.
— Нет,
Небольшая книжка, больше похожая на блокнот, — с квадратными желтыми листами, в потертом кожаном переплете.
— Открой.
С моей стороны последовали слабые попытки к сопротивлению:
— Ты же знаешь, Дик, не люблю я эту всю мистику — гадания, привороты…
— Открывай. Что пишут?
Я повиновался — закрыл глаза, пролистнул несколько страниц, открыл наугад и тупо уставился в изречение Горация:
Verus amicus amici nunquam obliviscitur
— Верус амикус амици нункуам обливисцитур, — прочел я, вспомнив давнее наставление Дика: «Латынь — язык мертвый. Правила произношения утрачены. Как именно говорили латыняне — неизвестно. Поэтому как пишется, так и читается».
— «Истинный друг никогда не забывает друга», — с ходу перевел Дик, словно и не ожидал другого ответа. — Ну давай, спрашивай. Ведь хотел просто что-то узнать?
— Да, хотел, — промычал я. — Есть тут такой доктор философии… Рабин. Может, что-то слышал о нем?
— Да, слышал. Он написал книгу «Имя Бога», — тут же ответил Дик. — А тебя что интересует?
— Ну, вообще. Я точно не знаю… О чем книга? Кто этот доктор?
— Доктор этот появился ниоткуда, — Дик принялся оживленно излагать суть вопроса. — Прежде о нем ничего и слыхом не слыхивали. Вообще, очень странная личность! Он написал эту книгу — «Имя Бога». Говорят, кстати, что всю жизнь только над ней и работал. Так вот, в этой книге каждый находит что-то, что… как бы это сказать? Демона своего, что ли. Понимаешь?
— Демона? — мне показалось, я ослышался.
— Ну, страх свой. Знаешь, говорят так о книгах: «В ней каждый находит что-то для себя». Да?
— Да, говорят.
— А тут прямо противоположная Шутка! Каждый находит в ней что-то, чего боится, против чего возражает. Как бы антитезис своему мировоззрению.
— Антитезис? — я снова растерялся.
— Да. Представители Церкви уже объявили книгу «гнусной иудейской ересью». Иудеи, наоборот, считают ее пострашнее палестинских терактов. Европейцам кажется, что она подрывает основы гуманизма, американцы узрели в ней указание на организованный ими еврейский заговор. Понимаешь? Каждый видит в ней свои страхи. Кто чего боится, тот то и видит.
— Слушай, Дик, а ты сам-то ее читал?
— Читал.
— Ну и? — неуверенно протянул я.
— Ты хочешь узнать, чего я боюсь? — рассмеялся Дик. — Ты читал? Или решил экспрессом — спрошу у Дика, и читать не придется…
Мне стало не по себе. Дик как всегда попал в самую точку.
— У
— Так, может, не стоит? — как-то очень серьезно спросил Дик.
Я задумался. А и правда, что я так разволновался? Ну мало ли — плакат, звонок, книга. Может, просто совпадение? Или, например, они секту вербуют и прицельную рекламу ведут? Выбрали меня, и вот теперь все эти звонки, плакаты, посылки? Я машинально толкнул мышку, и заснувший уже компьютер вмиг ожил. На экране вновь появился баннер доктора Рабина.
— Расскажи, только коротко, Дик, ладно?
— Ты знаешь, что Новый Завет начинается с родословной Иисуса? — спросил Дик. — Это Евангелие от Матфея, первая глава.
— Эпиграф в книге Рабина, — сообразил я.
— Именно. Тебя ничего не смущает? — этот вопрос прозвучал с подвохом.
— Смущает? — я открыл книгу Рабина и бросил беглый взгляд на эпиграф. — Это родословная Иосифа, а не Иисуса! — понял я. — Но ведь Иосиф — он не отец Иисуса.
— Ну, так говорят христиане, — уклончиво согласился Дик. — Иудеи, разумеется, так не считают. По Рабину, да и согласно Новому Завету, если разобраться, выходит, что Иисус— прямой потомок ветхозаветного пророка Авраама и царя Давида. В иудейской традиции Авраам и Давид перед Господом — первейшие среди первых. Был даже случай, что Бог простил Соломона за устроение языческих храмов, а это самый страшный грех, на том только основании, что он сын Давида.
— И что это значит?
— Вот и думай,-сказал Дик. — Род, который продолжается от Авраама через Давида к Иисусу, — священен, избран, через него Бог говорит к людям. Прямой потомок Авраама, Давида и еще сорока родов Израиля, по мнению Рабина, просто не мог быть основателем какой-то другой религии. Содом и Гоморра, случись так, показались бы ему уикендом в СПА-центре!
— Ничего не понимаю! Этот Рабин утверждает, что Иисус не мог быть основателем христианства? Но это же бред!
— Вот и Рабин удивляется! — подхватил Дик. — «Это или какой-то исторический казус, — говорит он,-или, что куда более вероятно, злой умысел. Но кто же мог замыслить подобное злодеяние? — спрашивает себя Рабин и сам же себе отвечает: — Политики». Не современные, конечно, а прежние, эпохи римского императора Константина, царствовавшего в VI веке.
— Римляне сами придумали христианство?! — я не верил своим ушам, точнее, не мог представить себе, что кто-нибудь читает подобную ерунду и как-то более-менее серьезно к ней относится. — Чушь! Это же известный исторический факт — христианство погубило Рим! Рабы-христиане сопротивлялись правлению изнутри, варвары, наступавшие с севера, тоже обращались в христианство. И все они вместе выступали против Рима. Рабин думает, что римляне были самоубийцами?! Зачем им христианство выдумывать?!