Тайна королевы Елисаветы
Шрифт:
— Да, он должен был бежать, но только не через балкон, — возразил Барнет.
— Он сначала бросился к актерской, — заявил один из зрителей, — а потом крикнул: «нет, я лучше спасусь через балкон», и побежал туда. Я думал тоже, что это так полагается по ходу пьесы.
— Эй вы! — крикнул Барнет своим людям: — трое из вас пусть отправятся на улицу и посмотрят, нет ли его там, а другие отправляйтесь в конюшни и седлайте лошадей. К черту все представления, и черт бы побрал всех актеров!
И, прихрамывая, он пошел за Гудсоном, чтобы помочь обыскивать дом.
Гостиница была очень велика, и обыскать ее всю было трудно. Что касается людей, посланных осмотреть
Между тем, зрители, отвлеченные на минуту от интересного зрелища, потребовали теперь, чтобы представление продолжалось. Шекспир заменил собой Тибальта: он произнес несколько фраз, которые еще надо было сказать, а затем быстро скончался от нанесенного ему удара, чем и кончилась вся роль Тибальта. Представление продолжалось дальше без всякого перерыва, и когда наконец оно кончилось, большинство зрителей было так глубоко тронуто трагической смертью несчастных любовников, что почти забыло об инциденте в третьем акте.
Но бедный Рогер Барнет потерял всякий интерес к представлению; он забыл о своей больной ноге и принимал деятельное участие в розысках бежавшего, но эти розыски как в доме, так и на улице были совершенно безуспешны. О пленнике ничего не было слышно, кроме только довольно неясного показания, будто видели человека, похожего на него, быстро едущего по дороге к Стамфорд. Кроме того, Барнету донесли, что Анна Хезльхёрст со своими провожатыми останавливалась на время в близлежащей гостинице, но затем опять поехала дальше, что нисколько не удивило Барнета, так как ей ведь незачем было оставаться подобно ему в этом городе, когда она спокойно могла ехать дальше; ее отъезд не мог иметь ни малейшего отношения к бегству его пленника.
Между тем, лошади Барнета и его люди были уже давно оседланы и ждали на улице. Рогер велел садиться на лошадей и ехать по дороге в Стамфорд, чтобы нагнать человека, который мог быть Гелем, а сам он решил ехать в Фливуд.
Это происходило как раз в ту минуту, когда актеры после представления садились ужинать, и когда Шекспир со вздохом сказал:
— Я желал бы, чтобы нововведение, сделанное Гелем в моей пьесе, способствовало его спасению.
XXV. Сэр Гарри и леди Мерриот
Мерриоту во время своего поединка с Меркуцио вдруг пришла в голову блестящая мысль: он решил воспользоваться балконом, чтобы незаметно исчезнуть со сцены и спастись бегством через него. Он прекрасно знал, что, когда внимание зрителей сосредоточено на чем-нибудь, особенно интересном, происходящем на сцене, они уже не видят ничего другого и не следят за другими лицами, остающимися на сцене; он решил воспользоваться этим и бежать, тем более, что ему ведь и по ходу пьесы надо было спасаться после смерти Меркуцио.
Не успел он подумать об этом, как немедленно же привел в исполнение свою мысль, и не успели оглянуться ближайшие к балкону зрители, как он уже вскарабкался на него и исчез в комнате, откуда незадолго перед тем появлялась Джульетта; он быстро выбежал из нее в коридор и оттуда бросился к окну, обращенному на улицу и находившемуся во втором этаже; недолго думая, он выскочил из него прямо на землю и слегка ушиб себе ногу и руку, но в ту же секунду был опять на ногах и огляделся кругом: улица была пуста, все отправились смотреть представление. Он посмотрел в оба конца улицы, но не увидел нигде лошади. Затем он бросился бежать вокруг гостиницы, ведь могло быть, что лошадь ждала его с другой стороны ее; он
Он никогда не мог потом вспомнить, каким образом вскочил на седло и понесся; он помнил только, что его тотчас окружили тоже верхом Анна, Кит Боттль и Антоний, а Френсис стоял тут же и отправился сейчас же вслед затем раздобывать себе лошадь, так как Гель сидел на его лошади. Лица окружающих Геля были очень серьезны и почти не выражали никакой радости: настолько торжественна была для них эта минута.
— Слава Богу! — произнесла наконец Анна чуть слышно, — я уже не надеялась на подобное чудо.
— Я тоже нет, — ответил он, — но куда же мы поедем?
— Вы поедете в Линкольншир с Антонием, он знает, как проехать окольными путями к берегу моря. Там вы немедленно сядете на корабль, чтобы отправиться во Францию.
— Но вы ведь ждали меня верхом, вероятно, для того, чтобы сейчас же ехать со мной дальше?
— Нет, я хотела только видеть собственными глазами вас живым и на свободе! У Антония достаточно денег, чтобы добраться до Франции, а мы с Френсисом и капитаном Боттлем поедем ко мне домой. Не медлите больше ни одной минуты. Вы должны ехать сначала совершенно одни. Антоний выедет отсюда с нами, а потом окольными путями догонит вас по дороге в Стамфорд. Я написала на этом клочке бумаги, где вам встретиться, так будет вернее, иначе вы можете еще разъехаться. А теперь ради Бога не медлите и поезжайте скорее!
— А вы?.. Когда же мы увидимся, или когда я хоть услышу о вас?
— Антоний скажет вам, как вы можете получить от меня весточку, а теперь не медлите, умоляю вас, поезжайте скорее!
— Вы были так добры ко мне.
— Это не только доброта с моей стороны…
Она не кончила и только взглянула ему прямо в глаза. Он вполне удовлетворился этим молчаливым ответом и поцеловал горячо ее руку.
— Вы будете меня ждать? — спросил он чуть слышно.
— Если надо, буду ждать вечно, но лучше, если мне придется недолго ждать.
Затем Гель крепко пожав руки Киту Боттлю и Антонию, пришпорил лошадь и помчался в указанном ему направлении. На повороте он остановился и оглянулся назад: друзья все еще стояли на прежнем месте, глядя ему вслед грустными, серьезными глазами. Он без всяких приключений добрался до берега моря, где его уже ждал Антоний, и вместе с последним уехал во Францию, где встретился с сэром Флитвудом, спасшимся благодаря его самопожертвованию, и был принят им с распростертыми объятиями. Сэр Флитвуд оказался женатым на богатой и прекрасной француженке, и это вполне объясняло, ради кого он так дорожил своею жизнью, что даже готов был спасти ее ценою другой жизни. Жена сэра Флитвуда была очень богата и оказалась крайне признательной за спасение своего мужа. Когда после воцарения Иакова I Мерриот вернулся снова в Англию, у него оказалось имение, купленное на его имя Антонием Ундервилем из сумм, данных для этой цели женой сэра Флитвуда. Имение это было конфисковано когда-то во времена царствования Елисаветы и оказалось тем имением, в доме которого Гель так храбро выдерживал атаку сначала разбойника Румнея, потом Рогера Барнета. Оказалось также, что брат Анны убитый на дуэли сэром Валентином, был мот и кутила и не только заложил свою часть имений, но также и все земли своей сестры, так что она осталась нищей как раз к тому времени, когда Гель вернулся в Англию; таким образом, Анна, не находившая себе женихов, пока была богатой женщиной, вышла замуж, когда стала нищей.