Тайна крови
Шрифт:
— И?
— И? — я проводила смущенным взглядом танцовщицу, которая пролетела мимо прозрачной бабочкой. Белоснежный костюм для тренировок смотрелся на ней почти невесомо.
Фет Ронхарский — главный балетмейстер и работает с основными танцорами, а также ставит массовые сцены, отработкой и шлифовкой которых занимаются уже его помощники и помощницы. Невозможно поставить такой огромный балет как «Взрослые тоже верят в сказки» исключительно в одиночку, тем более в сжатые сроки. Премьера уже совсем скоро…
— Ваша оценка, фета Аллевойская? — он медленно
— Высший балл, фет Ронхарский. Но вы и сами это знаете.
Вот как-то везет мне в последнее время на натуральную еду и шикарные виды во время обедов и ужинов. К такому и привыкнуть можно! Меня пригласили на последний этаж Арт Палас. Вид открывался отелепатительный, хотя не настолько, как с Аклуа Плейз, но меня впечатлило. Виднелась Джози, виднелась и сама Аклуа Плейз, спрятавшая стеклянные шары за ширмой пушистых облаков. Конечно, темные делишки всегда лучше прятать от посторонних глаз! Нижние этажи и земля отсюда не просматривались. Казалось, что подножие гарцанно-стеклянного гиганта просто утопает в темноте, карабкающейся на его стены липким туманом, бессильно пытающимся взобраться наверх по отвесной стене.
Нам повезло сидеть у самого края, но что-то подсказывало, Макс всегда занимал это место. Официант, даже не спрашивая, сразу же поставил перед ним высокий стеклянный бокал с ручкой, в котором плавало что-то коричневое, накрытое шапкой взбитых сливок.
— Что принести вашей фете? — услужливо улыбнулся мужчина. Снова этот неловкий момент с заказами.
— То же, что и мне.
— Пару минут.
— Горячий шоколад со взбитыми сливками — моя слабость.
— Фет Ронхарский, если об этом узнают, то полиция пуанта и пачки вас арестует! Это же напиток «расти попа»!
Мужчина рассмеялся и подвинул свой бокал мне.
— Попробуй! Как твой начальник, ответственно заявляю, твоей попе это никак не повредит.
Отказываться и не подумала, тем более, что Максимилиану вскоре принесли свой бокал, а затем на стол легли еще и сэндвичи с чем-то мясным, хорошо прожаренным. Кажется, там было яйцо и куча всего еще. Я с удовольствием хрустела лакомством, запивая горячим шоколадом.
Взгляд собеседника замер на моих губах.
— Что?
— У тебя, — он нарисовал пальцем усы. Слизнула языком взбитые сливки.
— Все?
Он усмехнулся и осторожно протянул ко мне ладонь.
— Можно?
Пожала плечами и замерла, когда Макс очень осторожно большим пальцем снял с моих губ жирный вкусный крем, а затем слизнул его. В горле как-то резко пересохло. Было в этом жесте что-то интимное, что даже заставило сердце замереть.
— Спасибо, — произнесла едва слышно.
— У тебя сейчас глаза как у загнанного в ловушку мохноуха. Дыши, Ландрин. Я тебя не съем. Обещаю.
Выдохнула. Только сейчас поняла, что задержала дыхание. И почему, спрашивается? Передо мной просто мужчина, который мне нравится, а не притаившийся аркх. Мы сидим на нормальном
— Расскажи мне о себе.
— О, не самая лучшая тема. После третьего предложения ты встанешь и убежишь, теряя на ходу кроссовки.
— А ты рискни, — он откинулся на спинку стула и, расслабленно попивая горячий шоколад, не отставал.
— Хорошо, — вытерла салфеткой руки и, отставив тарелку, начала. — Мой отец бросил мою семью. Ну, я так думала еще пару дней назад. Оказалось, мой дед — великородный и чистокровный заставил его бросить нас ради чистокровных наследников. Моя мать была славянкой, а отец — арий. Две чистых расы. Мы с ребятами — помески. Да, отступление — у меня младшие брат и сестра.
— Сколько им?
— Четырнадцать и шестнадцать.
— Совсем взрослые. Трудно с ними?
Я удивилась. По моим подсчетам сейчас он должен был уже бежать без оглядки.
— Не особо. Честно признаться, я их не достойна. Они слишком самостоятельные. Все, чем занимаюсь я — добываю деньги, чтобы прокормить нас, оплатить счета и скопить немного им на обучение. Остальное они делают сами.
— Искристые?
Кивнула, сделав глоток.
— А мама?
— Умерла. Семь лет назад.
— Ого. А кто был опекуном?
— Не поверишь, но мне удалось выбить опекунство и признание меня дееспособной раньше срока. Это еще одна долгая история, полная личных драм и переживаний. Как тебе?
— Ну, я все еще здесь.
К чести Максимилиана, на его лице не было ни жалости, ни осуждения, ни призрения. Как великородный, а судя по длинным волосам, он именно такой, он мог, даже должен был пройти мимо меня. Вряд ли в его жизни есть проблемы, подобные тем, с которыми столкнулась я. Великородные имеют все, что пожелают.
Пиликнул планшет, нарушив воцарившуюся ненадолго тишину.
— Прости. Это могут быть Тан или Альби.
Полезла в сумочку, загрузила приложение с тмс-ками и гневно фыркнула.
Ползучее Великородие: «Развлекаетесь, фета Сайонелл?» и фотография, как Макс касается пальцами моих губ.
Резко обернулась в поисках обжигающего взгляда пепельно-сизых глаз, но, разумеется, не обнаружила таковых. Я всегда чувствовала присутствие Харви каким-то внутренним чутьем, которое сейчас молчало. Да и не мог он здесь оказаться, ни при каких вообще обстоятельствах. Что, случайно забежал перекусить после покупки билета на балет? Прикрыла глаза, быстро набирая сообщение:
«Лучше займитесь делами дистрикта, а не слежкой за подданными».
Ответ пришел почти мгновенно, но я гневно выключила планшет, даже не желая читать великогадскую писанину. Нашелся тут! Еще будет диктовать с кем и когда мне встречаться! Подняла взгляд. Максимилиан смотрел напряженно и задумчиво.
— Что вас связывает?
— М?
— Это ведь был Хартман? Что связывает тебя с правящим?
— Один очень неудачный день, в результате которого он посчитал, будто я принадлежу ему.