Тайна куртизанки

Борн Джоанна

Грей вытер ей полотенцем щеки, затем свернул его и приложил к затылку.

— Вы делаете это, чтобы я не упала в обморок? Я не падаю в обмороки. Никогда.

— Вот и хорошо. Сочувствую насчет платья. — Он извинялся сразу за несколько моментов. Она была уверена, что все платья, которые он ей дал, неприличные. — Спасибо за спасенную жизнь Эйдриана.

— Было не так уж плохо. Однажды я вынула из человека пятьдесят два куска металла, и он выжил. Австрийский сержант. Потом он расплавил их, чтобы сделать пресс-папье, как я слышала.

— Неплохая

мысль, Анник… Я бы убил его.

— Почти наверняка. Второй осколок был слишком близко к подмышечной артерии. Я чувствовала ее пульсацию. Теперь вы отпустите меня, раз я спасла вас от убийства друга?

— Нет.

— Тогда я намерена смыть кровь, а не сидеть у ваших ног, как бесхарактерная просительница.

Анник встала, что, вероятно, могла сделать и без помощи Грея. А с палкой, которую он вложил ей в руку, она вообще обойдется без помощи любого англичанина. Она не собирается падать в обморок.

— Твоя сумка на дальней стороне костра, — сказал Дойл. — Нет. Бери правее. Вот так. На камне полотенце и мыло. Да. Там.

— Значит, у меня есть все необходимое. Я иду мыться в уединении. А месье Грей может опять вести скучную беседу со своим Эйдрианом. Я, как мне кажется, ничего интересного от него не услышу.

— Нет, мисс, — умиротворяюще сказал Дойл. Большую часть времени английские шпионы проводили, смеясь над ней.

— Вы должны накладывать бинты, пока не остановится кровотечение. Вам это известно?

— Да, мисс.

Стуча палкой, она двинулась к зарослям и нашла место, где тропа спускалась к реке.

— И укройте его одеялом.

До чего же она глупа, злилась на себя Анник. Она хотела остаться с Греем, позволить ему ухаживать за ней. Он губит ее своей добротой и сильными заботливыми руками, а в душе все такой же безжалостный.

Он соблазнял ее. Он сам ловушка. Но она ему ни в малейшей степени не верит, она еще не потеряла рассудок. Не совсем.

Вода оказалась теплее, чем Анник ожидала, что до некоторой степени успокоило ее волнение. Как и глубокая тишина вокруг. Идя вниз по течению, чтобы найти себе место для купания, она представляла, что кругом густой лес, где хорошо спрятаться ночью, когда убежит.

— Значит, было не так уж плохо, — сказал Дойл, когда она спустилась по тропе и не могла услышать. — Не как у чертова австрийского сержанта с пятью десятками свинца в животе.

— Сколько ей понадобилось времени, Уилл?

— Две минуты. От силы три. Ясно, почему армейские хирурги поручали эту работу ей. Вытащила пулю, как сливу из рождественского пирога.

— На скольких же проклятых сражениях она этому научилась? И что это за мать, посылающая ребенка шпионить в армейском лагере? Сколько ей было? Одиннадцать? Двенадцать?

— Примерно того же возраста, как у Хокера, когда мы привлекли его к работе.

— Хокер был не ребенок. Он вообще не был ребенком.

— Думаю, Анник тоже. Я слышал, она была там,

когда повесили ее отца. Четырехлетняя девочка, — вздохнул Дойл, протирая грудь Эйдриана чистым бинтом. — Он даже не слишком кровоточит. Дай-ка одеяло. Ты собираешься еще говорить, чтобы он спал?

— Каждый час. Ну и что мне делать с этой женщиной?

— Я бы не стал волноваться. Расстели здесь постель так, чтобы не беспокоить Эйдриана, когда займешься этим.

— Очень смешно. Я схожу на разведку и не спущу с нее глаз, чтобы она не сбежала. Позови меня, если Эйдриан проснется. Думаешь, она собирается ночью бежать?

— Все эти леса и поля, где можно спрятаться… да. Но я думаю, тебе нужно сначала ударить ее камнем по голове. — Дойл подобрал вынутые кусочки свинца и положил для сохранности в карман. — Ястреб захочет их получить.

— Неплохая мысль. — Грей смотрел на тропу, по которой ушла Анник. — Она уже строит планы. Я чувствую это. И вряд ли смогу остановить. — Если даже он свяжет ее, она все равно найдет способ освободиться.

— Попытайся удержать, как этого, когда он хотел бежать. — Дойл указал на Эйдриана.

— Ты говоришь, это невозможно.

— Нелегко. Вне Микс-стрит.

— Леблан следует за нами по пятам. Если она сбежит от нас, ее найдет он.

— Или Фуше доберется до нее первым и определит в бордель. Причем последнее случится, если Анник повезет. — Дойл начал протирать инструменты и класть их в сумку.

— Да, Уилл, собери немного еды. Она будет голодной, когда вымоется. И… добавь ей в кофе опиум. Ты хочешь что-то сказать?

— Это сработает. Она любит кофе. — Дойл накрыл раненого одеялом. — К тому все и шло. Выделю ей самую маленькую дозу. Иди и присматривай за ней.

Глава 11

Дойл соорудил омлет, использовав для него свежие яйца и масло из гостиничной корзины, а также грибы из леса. Месье Дойл был не только хорошим кучером, но и отличным поваром, подумала Анник. Видимо, он многое умел делать.

Грей сидел рядом, близко, но все же не прикасаясь к ней. Она постоянно чувствовала на себе его взгляд, пока обдумывала побег, намеченный на сегодняшний вечер.

— Ты понравилась хозяину гостиницы, — сказал Дойл. — Мы даже получили горшок сливок для твоего кофе, потому что ты с удовольствием пила его утром.

— Я всегда привлекаю внимание хозяев гостиниц. — Анник поставила тарелку на одеяло и взяла свой кофе. — Они чувствуют во мне отличную кухарку, Я считаю, и вы такой же выдающийся повар. Омлет превосходный, тем более для приготовленного на костре, а это невероятно трудно сделать. Я бы даже не пыталась.

Она не упомянула кофе, не такой хороший, как омлет, очень крепкий и горький. Возможно, на Дойла повлияли дневные события и вечером у него получится лучше. А может, потому, что он не француз и просто не умеет делать настоящий кофе.