Тайна куртизанки
Шрифт:
– Это сработает. Она любит кофе. – Дойл накрыл раненого одеялом. – К тому все и шло. Выделю ей самую маленькую дозу. Иди и присматривай за ней.
Глава 11
Дойл соорудил омлет, использовав для него свежие яйца и масло из гостиничной корзины, а также грибы из леса. Месье Дойл был не только хорошим кучером, но и отличным поваром, подумала Анник. Видимо, он многое умел делать.
Грей сидел рядом, близко, но все же не прикасаясь к ней. Она постоянно чувствовала на себе его взгляд, пока обдумывала
– Ты понравилась хозяину гостиницы, – сказал Дойл. – Мы даже получили горшок сливок для твоего кофе, потому что ты с удовольствием пила его утром.
– Я всегда привлекаю внимание хозяев гостиниц. – Анник поставила тарелку на одеяло и взяла свой кофе. – Они чувствуют во мне отличную кухарку, Я считаю, и вы такой же выдающийся повар. Омлет превосходный, тем более для приготовленного на костре, а это невероятно трудно сделать. Я бы даже не пыталась.
Она не упомянула кофе, не такой хороший, как омлет, очень крепкий и горький. Возможно, на Дойла повлияли дневные события и вечером у него получится лучше. А может, потому, что он не француз и просто не умеет делать настоящий кофе.
– Хочешь такую же булочку, которая тебе понравилась утром? – спросил Дойл. – Ты не слишком устала, чтобы поесть?
– Нет. Вытаскивать пули из английских шпионов не составляет особого труда.
Анник сомневалась, что платье, которое на ней сейчас, приличнее испорченного ею. По оценке Грея, оно зеленого цвета и прикрывает все, что нужно. А Дойл сказал более развернуто: оно цвета молодой дубовой листвы и настолько респектабельно, что она выглядит сорокалетней матроной. Но Анник не настолько глупа, чтобы верить на слово любому из этих англичан.
Съев большую порцию омлета с хлебом, она удовлетворенно прислонилась к дереву и пила кофе. Она полностью расслабилась, не чувствуя, хотя бы на короткое время, ни раздражения, ни страха. Анник давно научилась ценить каждую минуту дарованного ей покоя.
– Знаете, Грей, мне здесь нравится. Это место кажется очень старым. Тут побывало много людей.
– Цыган?
– Да. Цыган. Я не должна называть их своими, поскольку больше не принадлежу к ним. Я не могу вернуться. Здесь уже нет места для женщины вроде меня. – На миг ее пронзила боль, и она покачала головой. – Думаю, этот лагерь из древних. Цыгане приходили сюда очень-очень давно. Может, сотни лет назад.
Грей был в странном настроении, словно чего-то ждал. Он уже поел и теперь попивал красное вино со сложным лесным запахом. Ей пока не предлагал.
– Я впервые за месяц помылась. Какое наслаждение чувствовать себя чистой после того, как долго живешь в грязи. Я ходила вниз по течению к заводи. Она не широкая, но глубокая, с чистым песчаным дном. Они там плавали, женщины и дети, я уверена. Дальше по течению должны быть камни, где стирали белье.
– Полагаю, вода холодная?
– Нисколько. Мне даже не хотелось вылезать, но ведь нельзя провести всю жизнь в лесной заводи. Дойл оставил мне прекрасное мыло. Из чего оно сделано? Лаванда?
– Не знаю. Он где-то украл его.
– Конечно.
Анник опять выпила кофе. Казалось странным вот так сидеть рядом с Греем и разговаривать о бытовых делах, как старые друзья. Она этого не ожидала.
– Вам нравилось жить у цыган?
– Да. Может, я была юной. Не знаю. Но среди них я чувствовала себя абсолютно счастливой. Я просыпалась в таком лесу, как этот, или в полях, впереди был целый день и никакой работы. Все делается как бы само собой. Отвести лошадей к реке, собрать хворост для костра, найти еду в лесах и полях. Или танцуя в городе. Я не такая уж хорошая танцовщица, как вам рассказывала. Зато, Грей… вы даже представить себе не можете, как я жонглировала. – Пауза.
– Думаю, вы это умеете делать очень хорошо.
– Дойл расскажет вам о моем жонглировании. Я уверена, он знает всю историю моей жизни. Я была несравненной. А еще лучше я бросаю ножи. Я даже сейчас, не видя, могу попасть в маленькую птицу на этом дереве. Не знаю, как ее называют по-французски. У цыган для нее другое название.
– Это вьюрок, Анник.
– Да, теперь буду знать. Даже сейчас подходящим ножом я могла бы попасть в эту птицу один раз из десяти. Если б мне хотелось поесть вьюрков. Нужно быть очень голодной, чтобы есть вьюрков.
– Тебе не нравится кофе, мисс? – спросил Дойл. – Наверное, я сделал его слишком крепким.
– Нет-нет. – Она выпила остаток кофе до гущи и позволила забрать у нее чашку.
– Не знаю, может, я и сам начну пить кофе вместо чая, если мне придется часто приезжать сюда. Ты собираешься научиться в Англии пить чай, мисс?
– Я и сейчас иногда пью чай, когда желудок со мной не спорит.
– Так-то лучше. Вам уже надоело говорить, что вы не собираетесь в Англию, – сказал Грей.
– Если вы, месье, воображаете, что я говорю и думаю одно и то же, значит, вы очень глупы, в чем я сомневаюсь. – Анник снова прислонилась к дереву.
Эйдриан беспокойно заворочался, и Грей подошел к нему. Она вынуждена была слушать очередную скучнейшую проповедь насчет сна. Однако, как ни странно, пока он бубнил, Эйдриан настолько успокоился, что можно было делать операцию. Позже она обязательно спросит Грея о том, как он это делает. Позже, когда не будет такой уставшей. К ее досаде, он продолжал говорить, а ей хотелось расслабиться и отдохнуть. Но через какое-то время его голос стал привлекать ее внимание не больше, чем жужжание пчел.
Днем на поляне было тепло. Дойл ходил взад-вперед, убирая посуду или подбрасывая топливо в костер. Фыркали привязанные лошади. Все запахи, все звуки были такими, какими и должны быть.
Когда она была юной и одевалась мальчиком, чтобы следовать за армией, иногда приходил Вобан. Они садились в поле или в лесу вроде этого и разжигали маленький костер. Он приносил, если мог, еду, поскольку она всегда была голодной. Она ела и докладывала ему обо всем, что видела, а Вобан хвалил ее и отдавал приказы. На час или два она чувствовала себя в безопасности. Вобан защитил бы ее ценой своей жизни.