Тайна куртизанки

Борн Джоанна

Он смотрел на нее и ждал.

– Я не хотел лишить тебя дара речи.

Она выстояла под ружейным огнем. Она украла дипломатические депеши прусского военного командования. Она – Лисенок. Нельзя сидеть, как немая идиотка! Только великая сила духа заставила ее пожать плечами:

– Это сантименты. И очень глупая теория.

– И что ты собираешься делать с этими планами, Анник? Стоять на берегу и махать, когда подплывут французские корабли? Ты, конечно, знаешь, где они высадятся.

Во рту у нее пересохло.

– Я

не говорю, что не знаю вообще ничего. Я бесподобно умная женщина, но я действительно не знаю о вторжении. Вы несете полный вздор.

– Ты ненавидишь Бонапарта. Возможно, ненавидишь его с Вандеи. Ты в Англии, чтобы остановить вторжение. Ты шла из Марселя, слепая, одинокая, потому что знала о предстоящем.

– Я повторяю вам. Я лояльная француженка и ничего об этих планах не знаю.

– Когда у тебя не будет выбора, ты, в конце концов, передашь мне планы Альбиона. Ты не можешь поступить иначе.

Что-то у нее внутри лопнуло и рассыпалось. Возможно, ее храбрость. Грей знал. Он сложил мельчайшие кусочки – злобу Леблана, ее неосторожные слова – и все разгадал. Секрет ее памяти. Выбор, который стоял перед ней и мучил ее. Решение, которое она должна принять. Он даже знал, что она решит. Это один из великих шпионов, равный Сулье и Вобану.

– Проклятие! – Он в мгновение пересек комнату. – Я тебя напугал. Я обещал себе, что не буду этого делать. – Ее щека была прижата к его парчовому жилету. – Мы поговорим. Мы только поговорим. Я не собираюсь заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь. Но план Бонапарта – настоящее безумие. Мы оба это знаем. Он нанесет такой же вред Франции, как и Англии.

Да, Грей вел себя по-умному. Подтачивал ее храбрость, как мышь подгрызает деревянную стенную панель. Она перед ним беззащитна.

– Я не хочу говорить о французской политике. Это сложная и гнетущая тема.

– Хорошо. Не будем говорить. – Он положил подбородок ей на макушку. – Просто держись за меня.

С закрытыми глазами, в темноте, она словно вернулась во Францию, когда была слепой и знала Грея только на ощупь и по запаху. В одной из комнат пробили часы. Семь ударов. По напряжению его мускулов у нее под руками она поняла, что их маленькое перемирие закончилось. Перемирия все таковы, они рано или поздно кончаются.

Грей отпустил ее.

– Днем я не должен был заниматься с тобой любовью. Я заставил тебя не доверять собственному решению. Лучше поверь мне, если твое тело меня не хочет. – Он провел кончиком пальца по ее ушной раковине. – Видишь? Даже от такого прикосновения ты отстраняешься, считая, что я пытаюсь тобой манипулировать.

– А разве нет?

– Я не знаю, как тебя убедить. Мое желание так велико, что я не могу трезво мыслить.

– Что вы со мной сделаете, когда я откажусь стать ради вас предательницей?

– Этого не случится.

– Конечно, так вам думать удобнее.

– Ты хочешь обещаний? Пожалуйста. Что бы ни

случилось, я буду защищать тебя от Леблана и Фуше. Если даже продолжу тебя пугать.

– Жаль вас разочаровывать, но вам не испугать меня. В этом деле вы любитель, а я видела специалистов.

– И это хуже всего. Ты чертовски сложна. Я бы не любил тебя, будь ты глупой, но это облегчило бы жизнь нам обоим. – Грей вздохнул. – Обед уже начался. Спускайся и поешь.

Глава 27

В доме на Микс-стрит была чисто мужская обстановка. На стенах висели старинные карты и архитектурные рисунки в темных рамах. На столах, мимо которых она шла, – папки, газеты, пустые кофейные чашки, мужские перчатки, небрежно брошенные в широкую вазу. Ни цветов, ни безделушек.

Столовая находилась рядом с комнатой, где она спала днем. Анник запоминала коридоры и лестницы в доме, который стал ее тюрьмой. В конце концов, она будет знать его очень хорошо. В главном зале она постояла у зеркала, чтобы последний раз оглядеть свой туалет.

– Платье хорошо сидит. Милое. Невинное. – Грей вдруг нахмурился. – Слава Богу, ты безобидна, как бенгальский тигр. Ты хорошо знаешь полковника Джозефа Римза из британской военной разведки?

Внешне Анник ничем себя не выдала, но желудок у нее свело. Франсуаза, ее подруга, шпионка высокого класса, однажды была арестована по необоснованному подозрению и допрошена Римзом, который с большим удовольствием пытал женщин. После этого ей потребовалось несколько месяцев на лечение.

– Я слышала о нем. Пару каких-то мелочей.

– Значит, тебе известно, что нам предстоит. Ты должна с ним встретиться.

– Да, я здесь, а мной интересуется военная разведка. Мне следовало об этом подумать.

– Ты мне веришь?

– Нет. Возможно. До некоторой степени. Это странный вопрос.

– Поверь мне. Под этой крышей Римз не обладает никакой властью. Я никому не позволю обидеть тебя.

– Это же сказал мне и Гальба. Я бы скорей поверила, если б это не повторялось так часто.

– Даю тебе слово.

Для него это решило все. Он был английским офицером, прежде чем стал командовать шпионами. Возможно, она действительно верила ему.

Грей открыл дверь в прекрасную комнату идеальных пропорций, с обоями на китайские сюжеты и шторами из белого жаккарда, которые были задернуты, чтобы скрыть решетки на окнах. За столом уже сидели мужчины и одна женщина.

– …избежать столкновения, – говорил Эйдриан, когда она вошла в комнату. – Лазарус мог бы даже надеяться…

Он умолк и вскочил с места. Другие мужчины тоже поднялись: Гальба, сидевший во главе стола, месье Дойл, которого она легко узнала, юноша Джайлс, открывший ей дверь, и худой незнакомец с каштановыми волосами. Последним нехотя встал невысокий краснолицый человек. Полковник Римз, подумала Анник.