Тайна леди Одли
Шрифт:
Старик сам открыл дверь, а ребенок с интересом разглядывал гостя. Это был красивый мальчик с отцовскими карими глазами и темными вьющимися волосами, но какое-то скрытое выражение делало его непохожим на старшего Джорджа.
Мистер Молдон обрадовался Роберту Одли и вспомнил, что имел удовольствие встречаться с ним в Вентноре «в связи с печальным событием…».
Не окончив предложения, старик стал вытирать слезящиеся глаза. Не войдет ли мистер Одли?
Роберт вошел в маленькую гостиную – неубранную комнату с ветхой мебелью, пропитанную застарелым
– Наверное, вы уже поняли, что я надеялся застать здесь вашего зятя.
– Что? Вы знали, что он приезжает в Саутгемптон?
– Знал, что он приезжает? – вскричал Роберт. – Так значит, он здесь?
– Нет, сейчас его нет, хотя он был здесь.
– Когда?
– Прошлой ночью, приезжал почтовым поездом.
– И сразу же уехал?
– Он оставался немногим более часа.
– Господи! – с облегчением выдохнул Роберт. – Он заставил меня волноваться… Но что все это значит?
– Так вы ничего не знали о его намерении?
– Каком намерении?
– О его решении уехать в Австралию.
– У него часто возникали такие мысли, но я не думал, что это всерьез.
– Сегодня вечером он отплывает из Ливерпуля. Приехал в час ночи, чтобы попрощаться с мальчиком, прежде чем покинет Англию, возможно навсегда. Он сказал, что ему все надоело и что тамошняя простая жизнь более всего ему подходит. Пробыл у меня около часа, поцеловал мальчика, не разбудив его, и уехал из Саутгемптона почтовым поездом, который отбывает в четверть третьего.
– Почему? – недоумевал Роберт. – Как он мог спешно покинуть Англию, не сказав ни слова мне, своему самому близкому другу, не взяв даже смены одежды, ведь он оставил все в моей квартире? Чрезвычайно странный поступок!
Старик насупился.
– Знаете, мистер Одли, – сказал он, многозначительно постучав пальцем по лбу, – мне порой сдается, что смерть Элен очень странно повлияла на бедного Джорджа.
– Чушь! – вскричал Роберт. – Несмотря на тяжелый удар, Джордж в таком же здравом уме, как и я.
– Тогда, возможно, он напишет вам из Ливерпуля, – предположил мистер Молдон, будто желая смягчить неловкое положение.
– Надеюсь, – угрюмо заметил Роберт, – ведь мы были лучшими друзьями еще со времен учебы в Итоне. Не очень-то красиво с его стороны так со мной поступать… Да и нисколько не похоже это на Джорджа Талбойса.
– Джордж Талбойс – я, – пролепетал мальчик. – И так зовут моего папу, большого джентльмена.
– Да, малыш, он приезжал прошлой ночью и поцеловал тебя, пока ты спал, помнишь?
– Нет, – ответил мальчик, покачав кудрявой головкой.
– Ты, должно быть, очень скоро уснул, маленький Джорджи.
Ребенок помолчал, а затем, устремив взгляд на Роберта, вдруг спросил:
– А где красивая
– Какая красивая тетя?
– Красивая, которая приезжала раньше.
– Он говорит о своей бедной матери, – заметил старик.
– Нет, не мама, – решительно и громко произнес мальчик. – Мама всегда плакала. Я ее не любил…
– Тсс, Джорджи!
– Не любил, и она меня не любила. Она все время плакала. Другая, красивая, что подарила мне золотые часы.
– А-а, он имеет в виду жену моего старого капитана… Чудесная женщина, очень привязалась к Джорджи и делала ему подарки.
– Где мои золотые часы? Я хочу показать джентльмену мои часы! – закричал Джорджи.
– Они в чистке, внучок, – ответил дедушка.
– Все время они в чистке, – обиделся мальчик.
– Часы в целости и сохранности, уверяю вас, мистер Одли, – смущенно пробормотал старик и протянул Роберту квитанцию из ломбарда: «Часы с бриллиантами, 11 фунтов». – Мне часто не хватает нескольких шиллингов, – плаксиво добавил он. – Зять был щедр ко мне, а вот другие… Люди разные, мистер Одли… Пойдем, Джорджи, маленьким храбрецам пора спать. Пойдем с дедушкой. Извините, я покину вас на четверть часа, мистер Одли.
Мальчик безропотно пошел с ним. У двери старик обернулся и произнес тем же ноющим голосом:
– Приходится доживать последние дни в таком убожестве, мистер Одли. Я принес много жертв и все еще приношу их, но ко мне плохо относятся.
Оставшись один в сумрачной гостиной, Роберт задумчиво уставился в пол. Значит, Джордж уехал, и, возможно, в Лондоне его ждет письмо с объяснением, однако, по всей вероятности, он больше никогда не увидит старого друга.
– Подумать только, а я так к нему привязался, – произнес Роберт вслух, высоко подняв брови. – Гм… комната пропахла табаком… Вреда не будет, если я выкурю здесь сигару.
Он вытащил из кармана сигару и заглянул в маленький камин, где еще тлели угли, чтобы прикурить. Рядом с каминным ковриком лежал полуобгоревший, скомканный лист бумаги. Роберт поднял обрывок и рассеянно посмотрел на написанные карандашом строчки, и вдруг взгляд поймал кусочек имени, которое занимало все его мысли. Он поднес листок к окну, к слабому свету угасающего дня. Это был обрывок телеграфной депеши. Верхняя часть сгорела, а более важная, основная часть послания сохранилась: «…албойс приезжал… прошлой ночью и уехал почтовым поездом в Лондон, чтобы направиться в Ливерпуль, откуда должен отплыть в Сидней».
Дата, имя и адрес отправителя сгорели вместе с верхней частью. Роберт смертельно побледнел, аккуратно сложил обрывок и спрятал между листами своей записной книжки.
– Господи! – промолвил он. – Что это значит? Я сегодня же еду в Ливерпуль, чтобы все выяснить.
Глава XIII. Тревожные сны
Роберт Одли выехал из Саутгемптона почтовым поездом и вошел в свою квартиру ранним утром, когда в пустые комнаты вползал холодный серый рассвет и канарейки только начали расправлять перышки.