Тайна леса Рамбуйе
Шрифт:
Парламент Соседней страны заседал целый день с перерывом на обед. Вопрос о том, быть или не быть ракетам США, поставили на голосование поздно вечером. Голосовали поименно. Когда очередь дошла до Эдди Локса,
— Господа депутаты, перед вами моя дочь, недавно освободившаяся из американской тюрьмы, куда она попала из-за моих политических убеждений. Да, да, господа, я не оговорился, и вы не ослышались. Так оно и есть. Американские соответствующие службы пытались повлиять на меня, да и кое на кого из здесь присутствующих, дабы склонить на свою сторону. Чтобы я проголосовал за их ракеты. Мой отказ дорого мне обошелся — дочь Мэри ложно обвинили в провозе наркотиков через границу США и упрятали за решетку, а мне предложили сделку: отдать голос за ракеты в обмен на Мэри. Я отверг. Чудом Мэри вырвалась из плена. И вот она здесь. Дочь, скажи — как мне поступить в эту минуту?
— Как тебе подсказывают совесть и честь, отец.
— Я заявляю «нет» ракетам Соединенных Штатов Америки на моей земле, в моей стране.
В одиннадцатом часу ночи председатель объявил
В день голосования в Соседней стране у себя в парижской квартире на улице Ришелье скончался Жан-Поль Моран.
Возвращаясь с похорон, Клод и Робер зашли в тесный греческий ресторан на улице Муффетар, где они часто бывали втроем, и выпили пахнущей сосновой смолой рецины.
— Чем собираешься заняться, Клод? — спросил его друг.
Заглядевшись в задумчивости на огонь жаровни, Клод, казалось, не слышал. Робер переспросил.
— Понятия не имею.
— Слышал я, будто вдова Гаро собирается продать издание «Точки над «i». Может быть, сложимся?
Клод оживился.
— А что, это прекрасная мысль! И начнем новую жизнь, да? Давай попробуем!
В тот вечер Клод Сен-Бри долго бродил по темным переулкам и ярко освещенным бульварам Парижа — не хотелось возвращаться в унылую холостяцкую квартиру. Впереди, как долгожданная земля после шторма в океане, виделась новая жизнь. Он хотел перемен, и завтрашний день открывал их, уводя от жестоких испытаний судьбы, выпавших на его долю.