Тайна «Libri di Luca»
Шрифт:
Гремя стульями и переговариваясь, члены Общества библиофилов начали расходиться. Когда Йон прощался с Кортманном, тот вынул из бокового кармана на своем кресле коричневый конверт и протянул его молодому адвокату.
— Держи меня в курсе, — сказал Кортманн и подмигнул Йону.
Тот кивнул и в сопровождении Катерины вышел из библиотеки. Кортманн остался наедине с Бирте.
На улице перед входом в библиотеку стояли, негромко разговаривая, По, Ли и Хеннинг Петерсен. Увидев выходящих из дверей Катерину и Йона, они тут же прервали свою беседу и распрощались. Ли
— Тебя подвезти? — предложил Йон.
— Нет, благодарю, — ответил По. — Я на велосипеде. Кроме того, не хочу мешать вашему динамичному дуэту. — Он ухмыльнулся.
— Новые друзья? — сказала Катерина, кивнув в том направлении, куда пошел Ли.
По пожал плечами:
— Ли мне всегда казался крутым. Он обещал как-нибудь показать мне кое-что из своих штучек с Интернетом. — По посмотрел Ли вслед. — Ух, ну и разозлился же он на Кортманна! Ли сказал, что последний, кто разговаривал с ним в подобном тоне, это его старик. Общество библиофилов постепенно превращается в клуб пенсионеров, где занимаются чтением вслух, игрой в лото и разной прочей фигней. Нужна новая кровь, и в этом я с Ли полностью согласен. — Он посмотрел на Йона. — А ты, Йон, как считаешь?
— Трудно сказать, ведь пока я даже не вхожу в Общество.
— Для сына самого Луки стать членом Общества не проблема. Правда, может статься, Кортманн не позволит. Ты понял, почему он не хочет тебя активировать?
— Не совсем.
— Он боится — так полагают многие, — что ты хочешь занять его место.
— У меня не создалось впечатления, будто он хочет от меня избавиться. Пожалуй, даже наоборот, — мягко заметил Йон.
— О'кей, — не стал дольше спорить По. — Мне пора. Увидимся!
Они попрощались; Йон с Катериной смотрели, как фигура По на старом велосипеде без заднего сигнального фонаря постепенно растворяется в темноте.
— Ну, что скажешь? — спросил Йон.
Катерина махнула рукой:
— Да он просто мальчишка.
— Я имел в виду собрание.
Девушка усмехнулась, однако сразу же снова приняла серьезный вид:
— Они испуганы.
Впервые за последние дни, представляющиеся ему чуть ли ни вечностью, Йон позволил себе проспать восемь часов подряд. И хотя он все равно не чувствовал себя выспавшимся, однако был достаточно свеж, чтобы совершить свой утренний туалет, не пренебрегая бритьем.
В свете событий, коренным образом изменивших его жизнь, даже привычные движения и процедуры, казалось, приобрели новый смысл. По сути, он стал другим человеком. Днем он был адвокатом, по вечерам — следователем, ведущим дело о тайном заговоре. Если миры, в которых существовали эти две столь непохожие личности, случайно сталкивались между собой, становилась очевидной абсурдность его поступков, а именно: ежедневное посещение рабочего места, в то время как он должен был расследовать обстоятельства гибели отца, либо игры в детектива-любителя, когда на карту поставлена вся карьера.
В тот день произошли три подобного рода столкновения.
Первое случилось, когда
Второе столкновение имело форму телефонного звонка, раздавшегося сразу же после обеда.
— Кампелли? Это Ремер говорит, — прозвучало в трубке. Связь была отвратительная.
— Хорошо, что ты позвонил, — сказал Йон. — Надеюсь, ты получил мое письмо. — За дни, прошедшие со времени их последней встречи, Йон зафиксировал на бумаге все те интересующие его вопросы, которые они не успели обсудить лично, и отослал их Ремеру.
— Письмо? — с удивлением сказал Ремер. — Нет, я не получал никакого письма. Ах да, я ведь сейчас в Голландии, так что меня трудно застать. Пошли мне лучше электронное сообщение — они, как правило, доходят.
— Электронное сообщение я тоже посылал, — заметил Йон.
— Вот как? Ну да я не за этим звоню, — быстро сменил тему разговора Ремер. — Помнишь того книготорговца, о котором я тебе рассказывал? Я встретил его тут, в Амстердаме, на одном приеме. Дельный малый. Он рассказал мне, что случилось с магазином твоего отца. Да, печальная история. И насколько серьезно обстоит дело?
— Да все не так уж плохо, — ответил Йон. — Надо заменить деревянную отделку фасада и витрины, исправить кое-какие мелочи внутри — вот, в общем-то, и все.
— Рад слышать, Кампелли. Мне бы не хотелось, чтобы мой адвокат разгуливал с обожженными пальцами. — Слышно было, как на другом конце линии Ремер громко расхохотался. Йон же в это время пытался понять истинную причину того, почему Ремер ему позвонил. Ведь не для того же, в самом деле, чтобы продемонстрировать свое остроумие.
— Весьма польщен твоей заботой обо мне, Ремер, однако было бы лучше, если бы ты прислал мне ответы хотя бы на некоторые из заданных мною вопросов.
— Да-да, разумеется, я конечно же об этом позабочусь, — заверил Йона Ремер. — Я только хотел сказать, что он, книготорговец то есть, по-прежнему заинтересован в приобретении магазина. Несмотря даже на ущерб, нанесенный пожаром.
— Но ведь я уже сказал…
— Стало быть, Кампелли, ты до сих пор подумываешь, не заняться ли тебе книжным бизнесом? — перебил его Ремер. — Вполне допускаю, что это интереснее, чем нам с тобой поначалу казалось, но ты-то ведь сам знаешь, что именно тебе нужно. Как я уже говорил, поскорее продай это дерьмо и выходи из дела. Слишком оно ненадежно для таких непрофессионалов в этой области, как мы. Во всяком случае, последние события — яркое тому подтверждение.
— Послушай, Ремер, — сумел наконец вставить Йон. — Я уже принял решение. «Libri di Luca» не продается. А я, если не возражаешь, продолжу работать над тем, чтобы уберечь тебя от тюрьмы. — И, не давая Ремеру ответить, он положил трубку.