Тайна Магдалины

Макгоуэн Кэтлин

Тамми встала и начала ходить по комнате.

— Есть несколько групп, которые явно заинтересованы в том, чтобы держать в тайне взгляды Марии Магдалины. Это, конечно, традиционная Церковь. Но они не опасны.

— Тогда кто? Черт возьми, Тамми, я устала от загадок. Кто-то должен мне все объяснить, и я хочу получить ответ быстро.

Тамми грустно кивнула.

— И ты получишь его утром. Но не мое дело давать его тебе.

— Тогда где Синклер? Я хочу поговорить с ним. Сейчас.

Тамми беспомощно пожала плечами.

— Боюсь, что это невозможно. Он уехал вскоре после того,

как ты покинула его кабинет. Я не знаю, куда поехал Берри, но он сказал, что вернется очень, очень поздно. Он расскажет тебе все утром, я обещаю.

Но к тому времени, как Беранже Синклер вернулся в замок Синих Яблок, мир изменился.

…Прибытие Исы было определенно замечено всеми властями Иерусалима, от священников в Храме до гвардии Пилата. Римляне были озабочены Пасхой. Они боялись восстания или мятежа, вызванного каким-либо подъемом иудейского самосознания или национализма. И так как среди нас были зилоты, Пилат взял нас на заметку.

У некоторых из нас есть братья среди священников. Они сообщили нам, что первосвященник Каиафа, зять Ионафана Анны, который так презирал нас, держит совет об «этом назарянине, называющем себя мессией».

Я уже высказывалась в прошлом об этом человеке, Анне, и здесь скажу больше о его деяниях. Но я делаю это с одним предостережением: не осуждайте многих за действия одного человека. Ибо священники — такие же люди, как и все остальные. Одни добры и справедливы в сердце своем, другие же — нет. Есть те, кто следовал приказам Ионафана Анны в те мрачные дни — священники и простые люди. Некоторые делали это, потому что подчинялись Храму, будучи добрыми и праведными людьми, как мой собственный брат, когда он сделал этот ужасный выбор.

Наш народ сбит с пути продажными вождями, слеп к истине из-за тех, чьей обязанностью было дать им нечто большее. Некоторые противостояли нам, потому что боялись, что еще больше прольется крови иудеев, и хотели только обрести мир для людей на время Пасхи. Я не могу винить никого за этот выбор.

Следует ли нам осуждать тех, кто не видел света? Нет. Иса учил нас, что мы не должны остерегаться их; мы должны простить им.

Аркское Евангелие от Марии Магдалины,

Книга Учеников

Глава 14

Замок Синих Яблок

25 июня 2005 года

Морин вернулась в комнату с тяжелым чувством тревоги и страха. Она перебирала в голове то, что услышала, и не представляла, что делать со всем этим. Она медленно переодевалась, чтобы лечь в кровать, пытаясь размышлять, но в голове у нее все перемешалось от обилия впечатлений и слишком большого количества выпитого вина. «Напрасный

труд, — подумала она про себя, — мне ни за что сегодня не уснуть».

Но, как только она подчинилась уютным объятиям роскошной кровати, через несколько минут сон предъявил на нее свои права. Как и видение.

Маленькая женщина в красном покрывале осторожно шла в темноте. Ее сердце быстро стучало, пока она пыталась поспеть за двумя мужчинами и их большими шагами. Вопрос стоял: «все или ничего» — ужасный риск для каждого из них, но и самая важная задача в ее жизни.

Они быстро сбежали вниз по наружной лестнице; это был самый рискованный момент их путешествия. Ночью в Иерусалиме они были беззащитны и могли только молиться, что стражников отвлекут, как обещали.

Они с облегчением посмотрели друг на друга, когда приблизились к входу в подземелье. Никакой стражи. Один человек остался снаружи, чтобы караулить. Другой мужчина, знавший путь по коридорам тюрьмы, продолжал вести за собой женщину. Он остановился перед тяжелой дверью, вытащив ключ, который прятал в складках своей туники.

Он посмотрел на женщину и что-то решительно сказал ей. Все они знали, что есть очень мало времени, прежде чем они рискуют быть обнаруженными, а она больше всех.

Мужчина повернул ключ в замке и открыл дверь, чтобы пропустить ее, и быстро закрыл за ней дверь, чтобы дать женщине и узнику побыть одним.

Она не знала, чего ожидала, но только не этого. С ее прекрасным мужем жестоко обошлись. Одежда его была разорвана, лицо в синяках. И все же, несмотря на свои раны, он тепло и с любовью улыбнулся женщине, когда она бросилась в его объятия.

Только на краткий миг он обнял ее, ибо время работало против них. Потом он взял ее за плечи и начал давать указания — неотложные, решительные распоряжения. Она кивала снова и снова, уверяя его, что все поняла и все его пожелания будут выполнены. Наконец, он нежно положил руку на ее выпуклый живот и дал самое последнее указание. Когда он закончил, она последний раз упала в его объятия, мужественно стараясь сдержать рыдания, которые рвались из груди.

Эти же рыдания сотрясали тело Морин. Она не могла сдержать слез, зарывшись лицом в подушку, чтобы остальные обитатели замка не слышали ее. Комната Питера была ближе всего, но не хотелось привлекать его внимание.

Этот сон был худшим из всех. Слишком реальный и яркий. Она прочувствовала каждую секунду напряжения и горя, ощутила настоятельную необходимость полученных указаний. И Морин знала почему. Это последние распоряжения, данные Марии Магдалине Иисусом Христом накануне Страстной Пятницы.

И было в этом сне еще одно необходимое распоряжение, на этот раз данное Морин. Она слышала, как мужской голос звучит в ее ухе. Она наблюдала за Марией снаружи и все же ощущала все ее существо изнутри. И она слышала последнее указание:

— Пришло время. Иди и убедись, что наше послание продолжает жить.

Морин села в кровати и начала думать. Сейчас ею руководил инстинкт и что-то еще — что-то не поддающееся объяснению, лишенное логики и разумного смысла. Этому она должна была верить всем сердцем.