Тайна Марии Целесты
Шрифт:
– Нет! – с раздражением ответила Шурупова. – И вообще… Какое отношение все это имеет к тому, что человек исчез? Вы просто найдите его и все.
– Об этом можете не беспокоиться, – сказал Пилипенко с ледяной твердостью. – Мы его непременно найдем. А к вам пока только одна просьба: оставьте нам этот альбом.
– Ну, разумеется, – пожала плечами Шурупова, а Жаров меж тем отлип от подоконника, подошел к столу и взял альбом в руки.
Пролистав немого назад, он дошел до той страницы, которая смутила его. Это было корпоративное фото. Группа
– Невероятно! – воскликнул Жаров. – Вот эта девушка… Именно она первой влезла на яхту. Груздева!
Жаров ткнул пальцем в это красивое, беспечно улыбающееся лицо.
Пилипенко тотчас завладел альбомом.
– Груздева, – сказал он, обращаясь к жене пропавшего. – Вы знаете это девушку?
Шурупова взяла в руки альбом и посмотрела на фото.
– Впервые ее вижу. То есть, я, конечно, не раз видела это фотку, но не обратила внимания. Возможно, одна из сотрудниц фирмы моего супруга. У меня вообще, плохая память на лица.
Женщина порылась в сумочке, достала маленький пластиковый пенал с валидолом и будничным жестом задвинула таблетку под язык. Что-то на самом деле столь взволновало ее, или же этот валидол был кодом некой значимости, подобно тому, как иные люди носят очки с простыми стеклами?
– У вас в кабинете слишком душно, а я еще не прошла акклиматизацию после Одессы, – пояснила она.
Когда Шурупова ушла, Пилипенко медленно пролистал альбом с начала до конца. Клюев и Минин тоже смотрели. Все трое сдвинули плечи, словно в шеренге, а Жаров стоял напротив, видя перевернутый мир фотографий.
– Вот, опять она, – Пилипенко постучал пальцем по станице.
– Угу, – промычал Минин.
Еще через две страницы и он воскликнул:
– И еще раз!
Всего в альбоме насчиталось четыре фотографии Груздевой. Судя по всему, эта девушка действительно работала на фирме Шурупова.
– Мне почему-то уже давно казалось, – проговорил Жаров, – что наш человек был среди тех пловцов, которые первыми обнаружили яхту.
– Неужто интуиция? – спросил Пилипенко.
– Нет. Это у тебя интуиция. Мой незыблемый принцип таков: законы детективного жанра столь сильны, что действуют и в жизни. Не мог автор затратить столько усилий на какого-то курортника, если этот персонаж не причастен к делу.
– Ну что ж! – сказал Пилипенко. – Груздева живет в гостинице «Крым». Журналист, конечно же, поедет со мной?
– Если позволишь.
– Знамо дело. Разве ты хоть раз упустил возможность полюбоваться на красивую девушку?
Милицейский «Жигуленок» ехал от управления до гостиницы минут семь, поскольку на Платановой была пробка: троллейбусы встали один за другим, что, как и чистенькие, беленькие девчонки с лотками на каждом углу, также было признаком начала курортного сезона.
За это время друзья успели выработать стратегию разговора с Груздевой. Предварительный звонок ей сделал
Пилипенко о чем-то напряженно думал, затем высказал результат:
– Мне тоже с самого начала казалась странной одна деталь. Гостиница рядом с Массандровским пляжем. Курортники обычно туда и ходят. Почему Груздева купалась в Ореанде?
– Я и говорю, – ответил Жаров. – Она должна была встретить яхту.
По обстановке в номере сразу стало ясно, что девушка решила уехать. На кровати лежала раскрытая туристическая сумка, часть вещей была уложена, Жаров отметил кружевные лиловые трусики в прозрачном пакете, их вид почему-то вызвал у него необъяснимую жалось.
– Я очень тороплюсь, – сказала Груздева. – У вас ко мне, как я понимаю, вопросы, связанные с этой яхтой?
Она была занята тем, что бережно заворачивала в тряпицу маленькие иконки. Нагнулась и уложила их рядом с трусиками. Ее нательный крестик на серебряной цепочке отклонился согласно гравитации и снова упал на грудь, когда девушка выпрямилась.
Пилипенко молча развернул альбом, который привезла жена Шурупова, и показал фото.
– Все гораздо сложнее, как видите.
– Да, я работаю на этой фирме, – сказала Груздева, мельком глянув в альбом.
– Вы… – следователь чуть было не произнес слово «любовница», – хорошо знаете Шурупова Сергея Александровича?
От внимания Груздевой тоже не ускользнуло движение губ следователя, собиравшегося произнести это старомодное слово.
– Да, я была его женщиной! – вдруг громко сказала она.
Жаров заметил, что при этих словах она легко коснулась двумя пальцами своего нательного креста.
– Как давно? – спросил следователь деловым, невозмутимым тоном.
– Пять месяцев и шесть дней.
Пилипенко быстро пошевелил пальцами, и Жаров понял, что следователь думает о том же, о чем и он. Как раз это и заметил Минин на фотографиях… Именно пять месяцев назад лицо Шурупова изменилось. С тех пор, как женатый мужчина зажил двойной жизнью.
– Вы условились встретиться в Ялте, не так ли? – спросил Пилипенко.
– Какое это имеет значение?
– Человек исчез. Мы ведем расследование.
– Да, – сказала Груздева. – Я и вправду ждала яхту в Ялте. Но вы же знаете, что произошло с ней.
– Мы понятия не имеем, что произошло с яхтой и на яхте! – не выдержал Жаров. – А вы?
– И я тоже.
– Почему же вы уезжаете? – спросил Жаров.
– Как почему? – девушка вскинула на него свои огромные светлые глаза. – Ведь ваш коллега только что сказал: человек исчез!
– И куда же вы собираетесь? – холодно спросил Пилипенко, и Жаров хорошо знал,что он скажет в следующую минуту.