Тайна машины Штирлица

Биргер Алексей Борисович

– Увезли?
– Алексей Васильевич нахмурился. Потом он пристально поглядел на Седого.
– Ты так считаешь?

– Считал буквально пять минут назад, - ответил Седой.
– Теперь не считаю... Простите, можно задать вам один вопрос?

– Только один?
– усмехнулся Алексей Васильевич.
– Задавай!

– Во время войны вы вместе с Дашиным папой работали в разведке?

Алексей Васильевич хотел, видимо, насмешливо усмехнуться - но усмешка получилась несколько кривой.

– Из-за этих "Семнадцати мгновений весны" все ребята поехали... Вы ещё станете уверять, что Коля - это Штрилиц.

– Станем!
– выпалил Димка.

–

Ну, фантазеры... Только не держите меня в коридоре, ладно? Давайте на кухню пройдем!

Они прошли на кухню, и дядя Алеша, удобно усевшись на стуле, продолжил разговор - в прежнем веселом и шутливом тоне, но ребятам показалось, что за его веселостью сквозит тревога.

– Может, у тебя есть свои идеи насчет того, кто этот иностранец? обратился он к Седому.

– Есть, - спокойно ответил Седой.
– Я считаю, что это представитель Центра Симона Визенталя. И что он разыскал Дашиного папу, потому что после войны и вы, и он продолжали заниматься поиском уцелевших нацистских преступников,и много ценного можете порассказать... Но не только поэтому.

– С чего ты взял?
– Алексей Васильевич сделался резок.

– Сопоставил то, что узнал о Дашином папе, с тем, что прочел в этой книжке, - Седой вытащил из кармана "По следам человека со шрамом".

– Сопоставил!..
– фыркнул Алексей Васильевич.
– Я ж говорю, все пацаны и даже девчонки помешались на Штирлице, просто ужас какой-то... Может, у тебя есть и другие великие идеи?

– Есть, - сказал Седой.
– Но я хотел бы рассказать их вам... и только вам.

Алексей Васильевич внимательно поглядел на Седого, и у ребят возникло впечатление, что он сейчас пренебрежительно махнет рукой и скажет: "Да чего ты там какую-то конспирацию разводишь! Валяй при всех!" Но неожиданно он встал и кивнул.

– Ладно. Пройдем в другую комнату.

И сам прошел первым в кабинет Дашиного отца. Седой сделал ребятам ободряющий знак - мол, все отлично, все идет по плану!
– и проследовал за ним.

Когда дверь кабинета плотно закрылась, ребята недоуменно переглянулись.

– Интересно, о чем они собираются говорить?
– сказал Юрка.

– Я бы подслушала... да страшно, - сказала Даша.

– Не волнуйся, - сказал Ленька.
– Седой нам обязательно все объяснит.

А Димка подошел к зеркалу и стал вглядываться в его глубины. Что там рассмотрел Седой? И почему это каким-то образом связано с подделкой дневника? И какую вторую песню Высоцкого Седой имел в виду? Димка надеялся, что и он увидит нечто важное - то, что подскажет ответ на все загадки.

Но долго вглядываться ему не пришлось - как и его друзьям долго ждать. Из кабинета выскочил Алексей Васильевич, донельзя взбудораженный.

– Ну, конечно!
– восклицал он.
– Конечно способен! Вполне в Колином духе, ещё бы! Дон Кихот - он всегда Дон Кихот!..

– Дон Кихот?
– переспросила Даша.

– Ну да, Дон Кихот!..
– бросил Алексей Васильевич.
– Нас ещё называли всегда Дон Кихот и Санчо Панса, потому что я был вроде его верного оруженосца - и при этом всегда позволял втянуть себя в его донкихотские авантюры, в рот ему глядел, при всем моем здравом смысле. Да, многое было... Но то, что он сейчас учинил - это ж вообще, ни в какие ворота!.. И даже от меня скрывал - хотя я-то должен был догадаться, зная его характер!..
– он поглядел на разинувших рты ребят.
– Что пялитесь? Что тут скрывать, раз уж вы догадались? Да, всю войну мы провели в Германии, одной ниточкой повязанные. Да, Николай сделал такое,

что ему не то, что Героя давать - всего орденами обвешать, с головы до пят. При этом... ну да, я сказал, Дон Кихотом он был. А мы с ним, кстати, даже внешне на Дон Кихота и Санчо Пансу смахиваем, он - высокий и худой, я - маленький и плотненький... Да не в этом сейчас дело! Главный вопрос - как расхлебать то, что он учудил, его при этом не подставив? Ведь за сегодняшнюю выходку его... прямо не знаю, что с ним сделают!

– Что за выходка?
– спросила Даша.
– Тайная встреча с иностранцем?

– Если бы!
– махнул рукой Алексей Васильевич.
– Просто не представляю, кому звонить... Ведь нас многие не любят, за нашу независимость, и, если не на того человека попадешь, то вот и повод, чтобы нас "проучить" как следует, а то и съесть!

– Вас?
– удивленно переспросил Юрка.
– Вас обоих?

– Разумеется!
– кивнул Алексей Васильевич.
– Ведь меня подверстают к делу, по нашей с ним старой дружбе. Так сказать, продыроколят и подошьют...
– несмотря на все свое серьезное настроение, он весело хмыкнул, смакуя изобретенное им слово "продыроколят".
– А звонить надо срочно... Ладно, была не была!

Он встал и направился к телефону.

– Вы только постарайтесь не подслушивать, - попросил он.
– Мне и так сейчас отдуваться придется, а если ещё узнают, что я при детях говорил, так с меня вообще шкуру спустят, потому что нельзя детей такие дела посвящать.

– Мы подслушивать не будем, - сказала Даша.
– Но если мы случайно что-нибудь услышим, мы ведь не можем с зажатыми ушами сидеть?

Алексей Васильевич поглядел на неё с каким-то особым выражением - то ли с веселым изумлением, то ли с горьким осознанием безнадежности попыток совладать с детьми - и снова махнул рукой.

– Чего там!
– фыркнул он.
– Снявши голову, по волосам не плачут.

Телефон стоял в коридоре. Ребятам, конечно, было безумно интересно, о чем и с кем состоится разговор - но они не стали спорить, когда Седой закрыл дверь кухни, чтобы Алексей Васильевич чувствовал себя спокойней. Если он хочет, чтобы ему обеспечили хоть какую-то степень секретности - он знает, что делает, и это его право.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

НЕПОНЯТНЫЕ РАЗГОВОРЫ

Итак, дверь кухни была закрыта, и говорил Алексей Васильевич довольно тихо, поэтому ребятам было слышно лишь невнятное "бу-бу-бу".

Седой расхаживал по кухне и покачивал головой. Ребята, видя его состояние, боялись задавать ему вопросы, хотя у них языки чесались расспросить о многом.

Дядя Алеша разговаривал минут десять. Потом он вернулся на кухню.

– Фу-у!
– он вытер пот со лба.
– Кажется, сошло. Пришлось изображать из себя крайнего, потому что на меня любые шишки могут сыпаться, мне плевать... Но, надеюсь, мою версию не станут дергать лишний раз, чтобы проверить, насколько прочно она сшита.

– Вы что-то на манер подчищенного дневника сделали?
– спросил Димка.

Алексей Васильевич нахмурился недоуменно, потом понял.

– Да, можно и так сказать, - кивнул он.
– А откуда ты знаешь?

Димка смутился.

– Седой сказал, что придется провернуть нечто точь-в-точь похожее на то, как школьник подчищает дневник...

– Умный он, ваш Седой, - усмехнулся Алексей Васильевич.
– А ты понимаешь, что имеется в виду?

– Нет, - признался Димка.
– Не понимаю.

– Ну и хорошо...
– сказал Алексей Васильевич.
– Дашенька, нельзя ли мне чашку чая?