Тайна Мумии. Рассказы о мумиях. Том II
Шрифт:
Как ни странно, тело, в отличие от обычных мумий, не было обернуто бинтами; на карлике было свободное одеяние из какой-то странной материи, которая с успехом выдержала наши грубые усилия по извлечению мумии.
Под кожей карлика вились громадные узлы мускулов; мы нигде не нашли ни разреза, ни какого-либо иного признака того, что его внутренние органы были извлечены, как принято делать при бальзамировании.
Тело с застывшими конечностями, казалось, пребывало в каталептическом припадке или летаргическом сне и представляло собой, я полагаю, вершину и единственный образчик некоего странного и чудесного
Голова мумии покоилась на продолговатой подставке, покрытой той же тканью, из которой была сшита одежда. Глаза араба жадно впились в эту необычную подушку. Не успел я протянуть к ней руку, как он быстро закрыл крышку ящика и сказал:
— Думаю, я могу теперь забрать мумию? Ты сам видел, насколько несущественна эта находка. Я хотел бы сейчас же отнести ее в свой шатер.
Я неохотно выразил согласие. Люди шейха вытащили ящик на поверхность и погрузили в повозку, которую я одолжил ему для транспортировки добычи в лагерь.
Через час или два после их ухода мы нашли в нише, под грудой мусора, непонятный предмет; я принял его за бронзовый постамент. Он был вдвое больше обычного кирпича, довольно тяжел, и каждая грань была украшена странными золотыми узорами. Я отправил его наверх и велел поместить на склад к прочим находкам. Вскоре мне сказали, что пришел шейх и желает поговорить со мной наедине. По моей просьбе араб спустился в гробницу; он был крайне взволнован и сразу же произнес:
— Я потерял маленький бронзовый постамент; должно быть, он выпал из моего ящика. Ты видел его?
— Друг мой, — сказал я, — в вознаграждение за твои услуги я согласился отдать тебе определенный ящик и его содержимое. Я выполнил свое обещание?
— Да, но… — начал он.
— Любые бронзовые постаменты и все остальное, находящееся вне ящика, — прервал его я, — принадлежит мне и останется в моем владении.
Лицо шейха исказила кровожадная гримаса. Он не произнес больше ни слова, повернулся и покинул гробницу.
Закончив в тот день работу, я отправился на склад и спрятал постамент в углу под сваленными там инструментами. Вечером, когда помощники вернулись в главный лагерь, а землекопы стали устраиваться на ночь, я вызвал Сэма, своего африканского слугу, и одного из местных рабочих, смышленого и заслуживающего доверия араба, чтобы договориться с ними об охране склада. Я должен был отстоять первую и самую длительную вахту, после дежурил Сэм, араб же заступал на караул последним — его вахта заканчивалась утром с пробуждением лагеря.
Так мы и сделали. Пока мы с Сэмом стояли на часах, не произошло ничего необычного. Когда Сэма сменил араб, я осмотрел строение снаружи и изнутри; постамент был на месте, и на складе я не обнаружил ничего подозрительного.
Я вернулся в койку, где ранее проспал как убитый всю вахту Сэма. Но сон все не шел; больше часа я ворочался и никак не мог смежить глаза. Наконец я задремал и несколько минут спустя проснулся, как от резкого удара. Что-то меня потревожило, уж не знаю что. В ушах, казалось, звенело далекое эхо чьего-то голоса, зовущего на помощь.
Я вскочил и со всех ног помчался к складу.
Луна еще светила, и ближайшие предметы можно было рассмотреть достаточно ясно.
Подбежав к складу, я увидел нечто, заставившее меня застыть на месте.
Дверь была широко распахнута, и кто-то
Араба нигде не было видно.
Я подошел к двери и позвал его по имени. Ответа не было, и шум внутри внезапно утих.
Я стоял, вглядываясь в темное помещение, как вдруг что-то с ужасным, рычащим воем стало продираться наружу, из дверного проема на четвереньках выкатилось какое-то существо, молнией промелькнуло мимо меня и исчезло из виду, прежде чем я успел пошевелиться.
Признаюсь, я был выбит из колеи; собрав все мужество, я вскоре оказался внутри и стал осматривать тайник при свете фонаря.
Постамент исчез!
Быстрый осмотр показал, что прочих находок никто не касался, а дверь была выбита ударом снаружи. Сломанный замок и вырванные с мясом из дерева болты свидетельствовали о необычайной силе этого удара.
Рядом со складом я нашел сторожа-араба; он лежал на спине у стены. Бедняга был мертв. Его шея была сломана, лицо искажено от испуга и ужаса, на шее виднелись глубокие царапины, откуда все еще сочилась кровь.
Я поднял на ноги весь лагерь, приказал отнести тело в госпитальную палатку и объяснил землекопам, что их товарища убил грабитель, который не успел похитить ничего ценного.
На самом деле я даже не представлял, кто совершил убийство. Однако я был уверен, что стоит за ним шейх, и решил с утра нанести ему визит.
Вскоре после восхода я вышел из палатки и, к своему удивлению, разглядел карлика Али, гнавшего коня яростным галопом. Он подскакал и, не слезая с седла и не говоря ни слова, протянул мне сложенный листок бумаги, затем повернул коня и мгновенно исчез. В записке значилось:
«Шейх заснул, я сумел улизнуть. Он поклялся, что ты умрешь так же, как твой сторож. Если ты храбр, приходи в полночь в его шатер с ножом и топором. Охрана будет спать. Я помогу тебе. Постамент…»
На этом записка резка обрывалась, словно писавшему помешали. Хотел бы я знать, что он имел в виду, упомянув постамент!
Тем вечером я вернулся в главный лагерь вместе с остальными, поручив склад заботам помощника и вооруженных часовых.
Я был убежден, что Али не желал мне вреда, и решил последовать его совету, действуя в одиночку и не сообщая об этом никому из моих людей.
Незадолго до полуночи я подобрался к шатру шейха, который стоял на окраине оазиса и был обращен входом в сторону пустыни.
Я осторожно приблизился к шатру. Лунный свет позволил мне вовремя заметить распростертое у входа тело; руки лежавшего сжимали длинноствольное ружье. Одно обещание Али уже выполнил. Я видел, что часовой спит беспробудным сном.
В этот миг из шатра донесся громкий голос шейха. Под звуки его исступленных песнопений я приготовился действовать.
Принесенный с собой топорик с широким лезвием я прикрепил к кисти с помощью кожаной петли, свисавшей с топорища, в другую руку взял крепкий охотничий нож, перешагнул через спящего и заглянул в шатер. Высокая ширма перед входом полностью закрывала обзор. Я прокрался внутрь и остановился за ширмой. Сделав в ней прорезь ножом, я увидел, что пол шатра устилали ковры и шкуры; по бокам и с противоположной стороны шатра, просторного, овальной формы, также стояли ширмы. Посередине был установлен задрапированный черной тканью стол, а перед ним, спиной ко мне, стоял араб.