Тайна Мумии. Рассказы о мумиях. Том II
Шрифт:
Сделав это странное открытие, констебль сообразил, что кашляющего гостя удобней было бы искать при свете; как мы помним, электрические лампы в зале он успел погасить. Констебль, решив прежде всего включить свет, помчался наверх — и нашел римскую галерею погруженной в полную темноту. С противоположной стороны галереи приближался яркий диск фонаря; констебль бросился к нему.
— Кто погасил здесь свет? — раздался голос сержанта.
— Сам не понимаю! Кто-то потушил свет, когда я был внизу! — ответил констебль и поспешно рассказал о таинственном кашле и пропавшей мумии.
— Как давно находится мумия в этом саркофаге? — спросил сержант.
— Еще месяц назад там хранилась мумия, но ее перенесли наверх. Может быть, ее
Констебль был прав, и сержанту это было хорошо известно. Дежурство в Музее Грейт-Портленд Сквер делят между собой три отряда тщательно отобранных полицейских, и в предшествующие две недели дежурила другая группа.
— Очень странно, — пробормотал сержант и тотчас поднес к губам свисток.
Отовсюду стали сбегаться полицейские: двери между залами еще не были заперты.
— Кто-то, очевидно, прячется в музее. Обыщите снова все залы! — прозвучал короткий приказ.
Констебли исчезли. Сержант, в сопровождении инспектора, спустился и приступил к осмотру этрусского зала. Они ничего не обнаружили; обыск прочих залов также не увенчался успехом. Единственное, что можно было сделать — это оставить незапертой дверь, расположенную между римской галереей и лестницей, ведущей в этрусский зал. Галерея выходит в вестибюль, где коротают ночь инспектор, сержант и пожарный; идея принадлежала первому и, по его мысли, должна была обеспечить возможность присматривать за местом удивительного происшествия. Такое решение было более чем естественным, однако меры предосторожности, принятые инспектором, оказались в конце концов абсолютно бесполезными.
Ночь прошла спокойно; казалось, тайна исчезнувшей мумии и призрачного кашля так и останется тайной. Дежурившие ночью констебли утром разошлись; инспектор с сержантом поспешили вернуться в музей, чтобы расспросить служащих о пропавшем обитателе саркофага.
— Мумия в саркофаге у задней стены! — воскликнул куратор этрусских древностей. — Дорогой сэр, там уже около месяца не было мумии!
— Но мой человек говорит, что прошлым вечером он видел в саркофаге мумию! — заявил инспектор.
Куратор выглядел озадаченным. Повернувшись к служителю, он спросил:
— Кто находился в этрусском зале вчера около шести вечера?
— Я, сэр!
— Посетители были?
— Без двадцати шесть ушел последний.
— А до этого?
— Я пил чай, сэр!
— Кто в это время присматривал за залом?
— Мистер Робинс.
— Позовите Робинса.
Явился швейцар.
— Долго вы пробыли в этрусском зале вчера вечером?
— Около получаса, сэр.
— Вы уверены, что там никто не спрятался?
Швейцар вздрогнул.
— Видите ли, сэр, — запинаясь, произнес он, — сожалею, что не сообщил об этом раньше, но когда мистер Бартон вызвал меня, примерно без двадцати пяти шесть, в зале был господин в поношенном сюртуке и цилиндре. Не помню, что видел, как он выходил.
Бартон, главный служитель, припомнил, как разговаривал с Робинсом на верхней площадке лестницы этрусского зала. При нем никто не выходил, но посетитель мог покинуть зал незаметно для него или Робинса.
— Вы трое, обыщите весь зал и выясните, есть ли признаки того, что кто-то там прятался, — живо распорядился куратор. Затем он с улыбкой повернулся к сержанту и инспектору.
— Мне думается, все это окажется совершенной чушью! — сказал он. — У нас и прежде бывали похожие таинственные происшествия.
Не успели эти слова сорваться с его губ, как в зал в полно расстройстве чувств вбежал сотрудник музея, известный антикварный эксперт.
— Боже мой, Питерс! — еле выдохнул он. — Похищена ваза Риенци!
— Что?! — недоверчиво вскричали все в один голос.
— Круглую верхушку витрины вырезали и затем ловко приладили на место, а в витрину вместо вазы поставили неплохую подделку!
Без лишних
Никогда еще стены музея не видали подобной сцены! Кураторы, служители, все до единого словно лишились рассудка. «Что же делать?» — спрашивали они сами себя и друг друга. Менее чем через полчаса двери музея должны были распахнуться перед посетителями, и отсутствие знаменитой вазы непременно будет замечено. Именно в этот момент, когда все говорили одновременно, один из служащих, стоявший у настенной витрины, вдруг поднял палец.
— Тише! — сказал он. — Слушайте!
Внезапная тишина установилась в зале; можно было расслышать торопливые шаги в других помещениях музея. И тогда откуда-то из глубины стеклянных витрин, расставленных по залу, донесся тихий стон, поразивший и без того взволнованных слушателей. Быстро нашлись ключи, а с ними было сделано и второе удивительное открытие этого утра.
В большом деревянном футляре египетской мумии, связанный, с кляпом во рту, был заточен человек!
Нетерпеливые руки принялись его развязывать; принесли нашатырь, поскольку пленник казался очень ослабевшим. Он был полуодет и тяжело дышал через нос, как выпивоха, забывшийся пьяным сном. Все с нетерпением ждали, пока он очнется — ведь только он мог пролить свет на глубокую тайну. Придя в чувство, он сумел рассказать до разочарования мало. Его звали констебль Смит, и ночью он дежурил в египетском зале. В первый час дежурства, вскоре после того, как в подвальном этаже поднялась тревога, кто-то самым таинственным образом напал на него во время обхода зала. Противника он не видел: тот обхватил его сзади, и констебль был лишен всякой возможности сопротивляться. К ноздрям констебля поднесли непонятное вещество со сладковатым запахом, и больше он ничего не помнил; пришел он в себя, находясь внутри футляра! Таковы были все его показания. Излагая обстоятельства этого примечательного дела, следует отметить третье и последнее открытие. Трое служащих, которым было приказано обыскать этрусский зал, обнаружили ворох старой одежды: ветхий цилиндр, потертый сюртук, залоснившиеся брюки и пару туфель с эластичными вставками. Одежда была свернута в узел и втиснута между стеной и высокой статуей, где ее, очевидно, не заметил никто из осматривавших зал ранее. На этих скудных сведениях и приходилось основывать расследование. Египетский зал был закрыт на неопределенный срок «по причине ремонта». Больше никто не мог сообщить ничего существенного. Несколько свидетелей дали одинаковое описание гулко кашлявшего незнакомца в потрепанной одежде; но вместе с тем стоит заметить, что ни один из них больше его не видел. Инспектор, сержант и пожарный торжественно поклялись, что на протяжении ночи, на исходе каждого часа, посещали египетский зал — где, как обычно, дежурил констебль! Смит не менее торжественно клялся, что его в первый же час дежурства одурманили и вслед за тем заточили в футляре для мумии.
Похищение вазы было с тщанием скрыто от газетчиков, хотя в последующие дни музей буквально кишел детективами. Когда пошла вторая неделя и египетский зал по-прежнему оставался закрыт, посвященные в тайну начали перешептываться о том, что скандала не избежать. Роль констебля Смита в загадочном деле виделась чрезвычайно подозрительной. В этот-то волнующий момент, когда начинало уже казаться неизбежным, что скорая на огульную критику публика вот-вот узнает о похищении вазы Риенци, некоторые высокопоставленные лица заявили, что ваза была лишь временно выведена из экспозиции, причем ночные дежурные не имели никакого отношения к ее исчезновению!