Тайна Обители Спасения
Шрифт:
– Как я вам благодарна! Скажите еще пару слов! Скажите, что эта бледность...
– Конечно, я не могу утверждать, что свеж, как роза,– улыбнулся старик. – Однако, в конце концов, каждый защищается как может, не так ли? Думаю, что и на этот раз сумею справиться со своими противниками. Ну все, мое сокровище, давай одевайся. На все сборы у тебя – лишь двадцать минут. Не забудь зайти поцеловать меня. А как только ты уедешь, я займусь своими делами.
Счастливая Фаншетта поцеловала полковника в лоб и выскользнула
Как только женщина скрылась, скрипнула еще одна дверь, ведущая в спальню больного, и в дверном проеме появилась взлохмаченная голова Лейтенанта.
– Еще рано! – негромко сказал старик. Дверь тут же снова захлопнулась.
Воцарилась тишина, которую нарушал время от времени кашель полковника.
«Я и в самом деле простыл, – подумал он. – Надо бы подлечиться. Хотя, в общем-то, я чувствую себя неплохо...»
Не прошло и пяти минут, как в дверях показалась Фаншетта. Она уже была готова.
Полковник приподнял голову, чтобы полюбоваться своей внучкой.
– Какая ты молодая! – произнес он чуть слышно. – Прежде чем я умру, я совершу еще одно чудо: я сотворю для тебя другую жизнь.
Графиня подбежала к старику и нежно поцеловала его. Казалось, она хотела задать полковнику какой-то вопрос.
– Подозреваю, что тебя интересует, где кончается игра и начинается правда? – произнес старик. – Мы поговорим об этом завтра. А теперь иди. Главное – ничего не бойся. Веселись, развлекайся. Не возвращайся раньше двух часов. Ты поняла меня? Это приказ.
Фаншетта вышла. Через несколько минут послышался цокот копыт: карета увозила графиню на бал.
Полковник хлопнул в ладоши.
Дверь, за которой прятался Лейтенант, снова открылась.
– Заходи! – скомандовал старик.
Когда Куатье приблизился к постели, полковник добавил:
– Кажется, сегодня ты не пьян?
– Нет, – откликнулся Лейтенант.
– Хочешь выпить? – осведомился старик.
– Нет, – ответил Куатье.
– Вот и славно! – улыбнулся полковник. – Садись поближе. Нам надо поговорить.
Куатье устроился у изголовья больного. Старик обхватил голову Лейтенанта руками и притянул к себе на подушку. В течение трех-четырех минут полковник что-то шептал ему на ухо. Лейтенант только слушал, ни разу ничего не сказав.
– Ты понял? – спросил наконец полковник.
– Да, – кивнул Куатье.
– Это тебе по силам? – внимательно взглянул на него старик.
– Да, – повторил Лейтенант.
– Посмотри на меня, – велел полковник.
Бандит повиновался. Глаза мужчин встретились. Через секунду Куатье отвел взгляд.
– Я ведь уже сказал: да! – пробурчал Лейтенант.
– Хорошо, – произнес полковник. – Я проверял, чиста ли у тебя совесть. Ты выдержал этот экзамен. Напоследок – еще пару слов: если даже ты станешь богат, у тебя на шее всегда будет болтаться железная цепь.
– Понимаю, – кивнул Куатье.
– А теперь слушай: если ты сделаешь все, что я тебе сказал, я сниму с тебя этот ошейник. Ты будешь не только богатым, но и свободным, – заявил старик.
Бандит тяжело вздохнул.
– Иди туда и погаси свет, – указав на комнату Фаншетты, распорядился полковник.
Хоть Лейтенант и не был пьян, но когда он шел в эту комнату, его шатало. Через несколько секунд Куатье захлопнул за собой дверь.
XXXIX
СРЕДСТВО ПРОТИВ СУДОРОГ
Полковник закрыл глаза. Он немного устал и к тому же ощутил тяжесть в груди. – Все это немного утомительно, – прошептал полковник. – Мне уже не двадцать лет. Надо стараться не перенапрягаться. Хотя как не перенапрягаться! Ведь это мое последнее дело. Потом у меня будет время отдохнуть.
Высунув из-под одеяла свою худую руку, полковник потянулся к звонку.
– Во всяком случае, мое тело меня пока еще слушается, – удовлетворенно пробормотал старик. – Как знать, может, мне удастся прожить еще довольно долго?
Если бы в эту минуту полковника увидел человек незнакомый с ним, то, наверное, не смог бы сдержать улыбки. Скорее всего, этот человек подумал бы, что старик впал в детство.
На звонок явился слуга.
– Делайте, что вам было приказано, – проскрипел полковник. – Поторопитесь. Постарайтесь не шуметь.
Дальнейшее напоминало театральную сцену во время антракта, когда опустился занавес и рабочие меняют декорации.
К первому слуге присоединились еще двое или трое лакеев. Квадратный стол, стоявший посреди комнаты, был накрыт белоснежной скатертью, на которую водрузили свечи, распятие и молитвенник.
Между этим импровизированным алтарем и дверью, за которой притаился Лейтенант, разместили стулья. Их поставили в ряд напротив кровати полковника.
Разумеется, это были приготовления к свадьбе. Но, с другой стороны, это больше походило на подготовку к похоронам. К тому же ни жениха, ни невесты еще не было, но зато был умирающий.
Приподнявшись на своем ложе, полковник удовлетворенно созерцал декорации.
– Неплохо, – произнес он. – Это сгодится и для следующего раза. Надо будет только переместить свечи: они будут стоять вдоль моей кровати.
– Ну что вы, господин полковник! – робко возразил один из слуг.
– Не утешайте меня, Бернар, – ответил старик. – Я не нуждаюсь в сочувствии: я прожил долгую, очень долгую жизнь, и поэтому не боюсь смерти.
Слуги склонились в почтительном ожидании.
– Ступайте, ребята, – распорядился полковник. – Вам известны имена тех, кого вы сюда впустите. Если кто-нибудь уже ждет внизу, скажите, чтобы поднимался ко мне.