Тайна Обители Спасения
Шрифт:
Рассказывая, мамаша Лео очень разволновалась, она негодовала и даже разозлилась. Она выглядела и говорила очень убедительно:
– Я приводила все примеры, какие только смогла вспомнить. Слушая меня, она все время повторяла: «Он невиновен, он невиновен!»
«Черт возьми! – воскликнула я. – тоже был невиновен, но это не помешало палачам распять его».
– Какая добрая душа! – произнесла растроганная госпожа д'Орнан.
– Как красноречив наш народ! – добавил принц.
– Однако, несмотря на все мои усилия, мне никак не удавалось
– Если он умрет, ты тоже умрешь, не так ли?
– Другого выхода для меня быть не может, – ответила она.
– Понятно! А кто тогда отомстит за твоего брата? – спросила я, может быть, слишком жестоко.
Ее глаза вспыхнули, и она прошептала: «Реми, мой бедный Реми!»
Маркиза жадно слушала, стараясь не пропустить ни единого слова. Господин де Сен-Луи время от времени кивал в знак одобрения. Вдова заметила, что он слегка побледнел.
Компания, беседовавшая з стороне, внезапно умолкла.
– Я сразу поняла, что нашла главный довод, – продолжала Леокадия. – Больше ее не надо было убеждать. Когда я вернулась к разговору о Морисе, она залилась горючими слезами. Да и я ревела, как девчонка.
– Пусть меня повесят, если я слышал хоть что-нибудь из этого, – тихо сказал Лекок своим соседям.
– Она была очень слаба. Наша беседа утомила ее. Наплакавшись, бедняжка заснула. Она спала, положив голову мне на плечо, – сообщила укротительница.
– Вот это я видел, – снова произнес Лекок.
– Однако, прежде чем заснуть, она сказала мне: «Я доверяю тебе, ты была для меня матерью, и его ты тоже любишь, как сына. Если я скажу ему: «Я хочу, чтобы ты жил», он останется жить. Да, он должен жить – ради нашей любви и ради нашей мести». Вот что она мне сказала, – закончила вдова.
– Странная девочка! – послышался тихий голос полковника.
Маркиза бросила на него гневный взгляд, на который он ответил улыбкой.
– Сударыня, – ласково обратился полковник к госпоже д'Орнан, – я не в первый раз называю Валентину странной девочкой, и вы не в первый раз за это на меня сердитесь.
Устроившись поудобнее в своем кресле, полковник Боццо достал из кармана маленькую золотую табакерку, на крышке которой был выгравирован портрет российского императора.
– Это не просто слова, – продолжал он, – за ними стоят серьезные вещи. Это дитя опровергло наши расчеты, казавшиеся нам безупречными. Когда речь идет о Валентине, надо постоянно помнить старую истину: ни в коем случае не следует доверяться внешности.
Помолчав немного, полковник повернулся к своим соседям, которые, казалось, чувствовали себя не в своей тарелке, и с усмешкой сказал:
– Знаете что, а ведь мы с ней похожи. Я тоже странный человек.
Он открыл табакерку, залез в нее указательным пальцем, извлек несколько крошек табаку
Хотя укротительница не была особо искусна в дипломатии, для нее не прошла незамеченной эта сценка.
– Господин полковник прав, – сказала она. – Ведь он не хотел сказать о ней ничего плохого, я в этом уверена. У нее действительно странный характер, и она часто говорит такие вещи, которые для меня совершенно непонятны.
Однако вернемся к моей встрече с бедняжкой. – Мамаша Лео опять повернулась к маркизе. – Итак, она уснула, и на губах ее показалась ангельская улыбка. Мне почудилось, что она что-то шептала во сне. Я прислушалась и смогла разобрать слова: «Мы будем счастливы, мы поженимся... скоро... скоро...»
Мамаша Лео замолчала и взглянула на маркизу.
– Сударыня, я сделала все, что могла, – произнесла она.
– Вы просто восхитительны, – ответила госпожа д'Орнан. – Вы подарили нам надежду. Мы все благодарим вас.
– Скажите, ее сон может стать явью? – спросила Леокадия, понизив голос. – Может ли сбыться их мечта? Иными словами, дадите ли вы согласие на брак?
Несколько секунд маркиза молчала, а затем серьезно произнесла:
– У меня нет других детей, кроме нее – моей единственной племянницы. Она – мое самое дорогое сокровище. Мне кажется, я могу позволить ей все, что угодно... Думаю, если она потребует этого, я не буду ей возражать.
– Черт побери! – воскликнула мамаша Лео, всплеснув от радости руками. – Среди нас знать не в большом почете, но у вас, госпожа маркиза, – золотое сердце!
С этими словами она бросилась маркизе на шею, запечатлела на ее щеках два звучных поцелуя и тут же в смущении попятилась назад.
– Простите меня, пожалуйста, – пробормотала она. – Я не могла сдержаться.
Госпожа д'Орнан, смеясь, поправила прическу. Вконец расчувствовавшийся принц Сен-Луи шептал:
– О, народ! О, французский народ!
К нему подошли Самюэль, доктор права и барон де ля Перьер.
Только полковник Боццо не двинулся с места.
– Сударыня, теперь я ваша навеки, – с чувством произнесла укротительница. – За вас я пойду и в огонь, и в воду!
Она огляделась по сторонам. Черные Мантии не сводили с нее внимательных глаз. На секунду вдове стало не по себе, однако на ее лице ничего не отразилось. Сделав неуклюжий реверанс, она добавила:
– Разумеется, я готова послужить не только вам, но и всем остальным. Что нужно делать?
В этот момент послышалось покашливание полковника, которого не было видно за спинами его сообщников. Они тотчас же почтительно расступились.
– Спасибо, друзья, – проскрипел полковник Боццо,– я люблю видеть того, с кем разговариваю. К тому же голос у меня уже не тот, что у двадцатилетнего, и вы бы мне помешали. Это мне первому пришла в голову мысль пригласить нашу замечательную госпожу Самайу, и, с вашего позволения, именно я скажу, что ей следует делать.