Тайна одинокой леди

Серова Марина Сергеевна

– Марианна умеет работать... только одним местом! Как ты понимаешь, я имею в виду не голову. Да и то... В общем, в тираж уже вышла.

– Понимаю. Не понимаю только, что нам делать дальше.

– Я вот чего не понимаю, – перебил меня Гордеев, тыча пальцем в записку. – Это еще что такое? «Виновата... совершила в порыве... очень жалею». Это она о чем?

Я только плечами пожала.

– Нет, ну не дура?! – снова взвился Гордеев.

– Ты спокойно подумай, – попробовала урезонить его я.

Гордеев наморщил лоб, потом выдохнул:

– Не знаю...

что она там натворила.

Потом поднял на меня мрачные глаза. В них маячила какая-то догадка, но, видимо, Гордеев не решался высказать ее вслух.

– Ну, так что, что? – поторопила я его.

Артур в очередной раз вздохнул, потом осторожно произнес:

– А, может... это она деньги украла? И поэтому теперь ее саму... того?

– Может, – кивнула я. – Учитывая ее материальные затруднения. Но вот как украла? Став сообщницей Колокольцева? И у того не было возможности проникнуть в кабинет и открыть сейф. Одним словом, даже если это и Марианна в союзе непонятно с кем, то все равно неясен механизм кражи. Но это-то со временем можно прояснить. Главное – найти ее.

Артур смотрел на меня умоляюще. Теперь уже я вздохнула и сказала решительно:

– Одним словом, нужно сообщать в милицию. Сами мы, располагая такими скудными данными, вряд ли что-нибудь сможем сделать.

– Господи! – выдохнул Гордеев. – Только этого еще не хватало! И зачем я согласился помочь Бережнову?

Я была несколько озадачена таким заявлением, потому что полагала, что помощь Бережнову оказывала как раз я. Причем по настойчивым просьбам самого Артура, который только ими и ограничился. Но вслух спросила:

– А как ты связываешь эти два обстоятельства?

– Наверное, толком ничего и не понимаю, – признался Гордеев. – Но все-таки есть над чем задуматься... Интуитивно чувствую, что связь есть, только пока не знаю, какая. И больше всего боюсь, что у этой... моей сестрицы хватило, вернее, не хватило, ума связаться с преступниками. А ты говорила – дело неинтересное! – неожиданно повеселел он. – Вот, смотри, повороты какие!

– Неизвестно еще, поворот ли это старого дела или исток нового, – заметила я. – А мы можем разве что еще раз пообщаться с соседями. Думаю, ты не очень-то вникал в смысл их слов. В какой квартире живет соседка?

– В той, что рядом, – сообщил Артур. – Что, будем звонить ей?

Звонить не пришлось. Соседка стояла в коридоре своей квартиры и осторожно выглядывала на лестницу через приоткрытую дверь, защищенную металлической цепочкой.

– Это вы, – увидев Гордеева, облегченно вздохнула она. – А я слушаю – может, бандиты какие?

– Вы можете с нами поговорить? – выступила вперед я.

– Да, это вот... детектив частный... – представил меня Гордеев, видимо, для того, чтобы подчеркнуть перед женщиной всю серьезность ситуации.

После того как соседка предложила нам пройти в квартиру, она поведала, что услышала доносившиеся из квартиры Марианны громкие голоса – мужской и женский. Второй точно принадлежал Марианне, а первый не узнала. Хотя это и неудивительно – Марианна отсутствовала в Тарасове несколько

лет. Потом голоса перешли в крики, затем вроде бы даже началось что-то вроде драки, и она уже хотела вызвать милицию, как вскоре услышала, что хлопнула входная дверь. Выглядывать на лестницу не решилась, но поспешила к окну. Оттуда бдительная женщина увидела, как от подъезда отъезжает машина темного цвета.

– А что за марка? – спросила я.

– В марках не разбираюсь, но точно не наша, – заявила соседка.

– По-нят-но, – по слогам произнес Гордеев и едва заметно хмыкнул.

– А самого мужчину вы не видели? – уточнила я.

– Видела мельком, он за руль садился. Черный такой, высокий.

– В каком смысле черный? – не понял Гордеев.

– В смысле нерусский, – пояснила соседка.

– Армянин, что ли? – обомлев, воскликнул Артур.

– Да шут его разберет, – пожала плечами та. – Похож на этого... По телевизору показывают этих, бородатых... Террорист, вот! – обрадованно сказала она.

Гордеев стремительно начал бледнеть. Видимо, его впечатлительная натура тут же представила себе красочную картину подпольной квартиры боевиков, которая нашпигована тротилом, автоматами Калашникова, гранатами и прочими военными аксессуарами, и среди всего этого великолепия свою сестру Марианну. То ли в роли сексуальной рабыни боевиков, то ли, упаси господь, их активной пособницы. Понятно, что ни тот, ни другой вариант Гордеева не радовал.

– Мать... а ты ничего не путаешь? – севшим голосом спросил он.

– Нет, нет, ничего! – замахала руками та.

– Надо вызывать милицию, – окончательно убедилась я. – Может быть, время очень дорого.

И решительно достала свой мобильник, набирая второй раз за сегодняшний день номер Мельникова.

– Андрей, у нас тут человек пропал, – без предисловий начала я.

– Что, еще один? – удивился Мельников. – Надо заметить, твои заявления в последнее время не отличаются разнообразием. И кто на сей раз?

– Некая Марианна... Как фамилия твоей сестры? – в сторону спросила у Гордеева.

– Последняя, кажется, Рубашкина, – мрачно поведал тот.

Я невольно развеселилась в душе. Марианна Рубашкина – это прямо по-ильфопетровски, почти Никифор Трубецкой. Но ситуация не располагала к веселью, я быстро взяла себя в руки, назвав Мельникову фамилию Марианны.

– Ладно, сейчас пришлю к вам Арсентьева, – со вздохом успокоил меня майор. – Помнишь такого?

– Смутно, – призналась я.

– Ничего, вспомнишь, – сказал Андрей и положил трубку.

На протяжении разговора Гордеев сидел, раскачиваясь из стороны в сторону и что-то сокрушенно бормоча себе под нос, словно впав в какое-то оцепенение. Он послушно ответил на вопросы прибывшей бригады во главе с лейтенантом Арсентьевым, которого и я впрямь вспомнила – доводилось иметь с ним дела в прошлом. Он запомнился мне тем, что, несмотря на некоторую твердолобость, был очень исполнительным и дисциплинированным. Начальство уважал и общался с ним строго по уставу, напоминая своим видом бравого вояку.