Тайна одной башни (сборник)
Шрифт:
— Вряд ли… Но посмотрим…
Староста никому ничего не сказал.
После этого случая Таня и стала связной в отряде батьки Мирона, а Степа совсем перешел в отряд.
…Таня бежала по узкой извилистой тропинке, которая вела напрямик к мосту через небольшую речушку, протекавшую неподалеку от деревни. Если идти по дороге, до моста будет добрых шесть километров, а по этой тропинке — километра два. Там, за мостом, нужно свернуть с дороги, углубиться в лес и по приметам, которые показал Тане Степа, пробираться дальше. За лесом начиналось болото, а там снова лес. На опушке того, второго, леса стояла изба лесничихи Тэкли. От нее до партизанского
Вот и мост, где нужно сворачивать. Но что это? Таня прислушалась. Выстрелы, и совсем близко. Сначала Таня хотела взять немного в сторону и быстрее бежать дальше, но потом остановилась и решила посмотреть, в чем там дело.
Осторожно, перебегая от куста к кусту, она стала пробираться в ту сторону, откуда слышались выстрелы. То, что она увидела, было совершенно неожиданно. Неподалеку от моста стояла полицейская машина со спущенным колесом. Капитан Вагнер и Антек, вцепившись друг в друга, катались по земле и злобно ревели. Двое полицейских, один из которых был шофер, лежали убитые.
«Что это значит?»
И вдруг Таня увидела на траве, совсем близко, маленький желтый саквояжик Корнея Прокофьевича.
Из груди у девочки едва не вырвался крик радости. В два прыжка она очутилась возле саквояжика, схватила его и со всех ног пустилась бежать прочь — подальше от этого жуткого места.
КАК ЭТО СЛУЧИЛОСЬ
Расправившись с доктором, Антек, капитан Вагнер и двое полицейских сели в машину. Оставляя позади тучу серой пыли, машина вылетела за околицу.
Антек сидел и думал. Невеселые мысли бродили у него в голове. Он видел, как под ударами Советской Армии трещали и ломались линии немецкой обороны, как драпали хваленые немецкие дивизии, как поток раненых с восточного фронта запрудил буквально все дороги. И его вера в своих хозяев, которым он не за страх, а за совесть служил все эти годы, пошатнулась. В последнее время он все чаще и чаще задумывался о том, как спасти свою собственную шкуру. «Снова эмиграция, — с ужасом думал Антек, — бесправное, полуголодное существование, злые шутки и издевательства…» Правда, они с отцом на этот раз оказались предусмотрительными и должным образом приготовились к превратностям судьбы. Их сейф был почти доверху набит золотом. А с золотом и в эмиграции можно жить.
Машину высоко подбросило на выбоине. Маленький желтый саквояжик тоже подскочил и оказался на коленях у капитана. Тот вдруг повернулся к Антеку и радостно заговорил, тыча пальцем в саквояжик:
— Блестящая находка! Этим бумагам нет цены. Я отправлю их в Берлин, и там в два счета освоят производство противотуберкулезного препарата. Мой тесть — владелец большого фармацевтического завода. Миллионы будет загребать…
При слове «миллионы» Антек насторожился. «А почему бы не мне захватить эти бумаги? За границей я смог бы выдать себя за ученого-изобретателя, который нашел великолепное средство борьбы с туберкулезом. Сумел же Маркони присвоить изобретение Попова и нажить миллионы. А я тоже не лыком шит. Только как это сделать, как завладеть бумагами?»
Вдруг сзади раздался оглушительный выстрел и машина, резко затормозив, остановилась. Антек в испуге втянул голову в плечи.
— Проклятый баллон! Сегодня уже второй лопается, — выругался шофер.
— Ах, баллон, — с облегчением вздохнул Антек, но тут же подумал: «Знаем мы эти баллоны. Специально набросают
Стоял жаркий летний день. Солнце щедро поило землю знойными лучами. Было очень тихо. Деревья, кусты, трава — все застыло в нерушимом безмолвии; даже птицы попрятались где-то в чаще, и не было слышно их веселого щебетания. Нетрудно представить, какая жарища была в машине. На ходу хоть ветер немного освежал, а тут… Грузный капитан Вагнер весь исходил потом; подождав немного, он тоже вылез из машины, перепрыгнул через кювет и с наслаждением растянулся на мягкой пахучей траве, положив саквояжик с бумагами себе под голову.
«Вот черт, — мысленно выругался Антек, — ни на минуту не расстается с ними». И вдруг недавно возникшая мысль стать единственным владельцем саквояжика овладела им целиком. Как раз подходящий момент для этого: шофер возится с колесом, второй полицейский помогает ему, а толстяк-капитан задремал на солнце.
Антек выхватил револьвер и выстрелил сперва в полицейского, потом — в шофера. Полицейский как-то нелепо перегнулся и упал, шофер, который сидел с рашпилем в руках, уткнулся лицом в землю. Капитан Вагнер вскочил и с перекошенным от ужаса лицом стал оглядываться по сторонам. Из-за машины ему не было видно ни Антека, ни полицейских. Антек тем временем прицелился и выстрелил в капитана. Капитан пошатнулся, схватился за грудь и, выронив пистолет, упал. Антек выскочил из-за машины, подбежал к капитану, пнул его ногой и наклонился, чтобы взять саквояжик. Но в этот миг капитан, который не был убит, а только ранен, вдруг мертвой хваткой вцепился в Антека, и они покатились по траве. Антеку удалось нащупать горло Вагнера. Капитан хрипел, но не сдавался. Тогда Антек приподнял его и с силой ударил головой о камень, наполовину торчавший из земли.
Капитан сразу обмяк. Антек постоял над ним несколько секунд и отошел. Он был страшен. Взлохмаченный, весь в крови, с выпученными глазами, он, пошатываясь, направился туда, где лежал саквояжик, — во время схватки с капитаном они откатились метров на двадцать в сторону. Подошел, глянул — и застыл, как оглушенный. Саквояжика не было.
— А-а-а… — скрипнул зубами Антек. Он даже не поверил своим глазам, бросился на землю, мял руками траву, будто искал иголку. Потом вскочил, побежал к машине: может быть, он там? От машины бросился назад, но все было напрасно — саквояжик как сквозь землю провалился. Тогда Антек схватил автомат убитого полицейского и в ярости застрочил по кустам. Очередь, другая… Вдруг ему показалось, будто кто-то вскрикнул. Начальник полиции прислушался, огляделся. Было совсем тихо, только с кустов еще падали срезанные пулями бледно-зеленые листья.
Антек подался в кусты.
…Таня не успела еще далеко отбежать, когда позади раздалась автоматная очередь. Девочка только хотела упасть, прижаться к земле, как вдруг что-то больно обожгло ей руку возле самого плеча. От неожиданности и боли у нее и вырвался тот крик, который услышал Антек. Таня сорвала с головы платок и стала им перевязывать рану. Она уже пыталась зубами затянуть узел, когда послышались тяжелые шаги начальника полиции. Он раздвигал кусты, осматривался, даже принюхивался, как собака, которая ищет след.