Тайна огненного змея
Шрифт:
…Ванька тайно от матери всегда носил в кармане папиросы. Теперь он вспомнил о них, достал одну, потом зажёг спичку и закурил, чтобы «успокоить нервы». Потом с усмешкой предложил папиросу Витьке, но тот испуганно попятился и сказал:
— С-спасибо, не курю…
Он ещё никогда не пробовал курить, к тому же он понимал, что курить вредно.
Ребята решили, оставив рюкзаки на месте, поискать ещё вокруг, нет ли каких следов. Но вскоре после бесплодных поисков все трое с понуренными головами возвратились на прежнее место.
Наконец, все примирились со своим плачевным положением. Решили разжечь костёр, устроить шалаш, поужинать
Витька принёс хворосту и разжёг костёр. Валерка с Ванькой построили прекрасный шалаш, застлав его внутри еловыми лапами.
Солнце опускалось всё ниже, облака порозовели от заката. Улыбающееся лицо луны, ещё прозрачно-голубоватое, повисло над сосновым лесом. Стройные высокие сосны чёрными силуэтами отчётливо вырисовывались на фоне ярко-оранжевой зари. Костёр трещал, выбрасывая в синее небо золотые снопы искр.
Короткая летняя ночь вступала в свои права. Луна, окружённая свитой звёзд, беспечно улыбаясь, бессмысленно смотрела на догоревший костёр и на зелёный шалаш, в котором расположились на ночлег наши путешественники. Убаюканные шумом сосен, они уже давно забыли о сегодняшних злоключениях и спокойно спали, положив под головы руки.
Вдруг страшный взрыв потряс землю, и мгновенная ослепительная вспышка осветила кругом всё пространство.
Валерка и Ванька сейчас же вскочили. Что это? Они переглянулись и выползли из шалаша. Кругом всё было по-прежнему, только на тёмно-голубом небе протянулось какое-то странное длинное облако.
Витька, услышав во сне оглушающий взрыв, спросонок пронзительно закричал:
— Конец!!! Конец!!! — и проснулся.
Но это было только начало.
Конец первого рассказа
Рассказ второй. Домик в глуши
1. Огненный змей
Валька Варов проснулся от оглушительного грохота. В этот миг комната озарилась необыкновенным ослепительным светом, окна в доме зазвенели, всё затряслось, заплясало. «Что это? Землетрясение, что ли?» — спросонку подумал испуганный Валька. Но «землетрясение» закончилось почти в тот же миг, в какой и началось.
Изумлённый Валька выглянул в окно. Ночное небо было обыкновенное, синее. Поразительного и странного ни на нём, ни на земле не было, разве что длинное и прямое серебристое облако, протянувшееся поперёк небосклона к земле. «А вдруг это атомная бомба!» — подумал Валька, но скоро пришёл к выводу, что если бы это было так, то вряд ли он остался бы в живых.
Что же, однако, это могло быть? Недоумевающий Валька пытался найти объяснение этой загадке, — но непослушные сонные глаза его сами собой медленно закрывались, и вскоре он снова уснул, позабыв обо всём на свете.
…Утром в посёлке только и было разговоров, что о таинственном ночном взрыве. Что только не предполагали! Напуганные бабы говорили, что, должно быть, началась война, а деловитые мальчишки возбуждённо разговаривали о том, что какие-то шпионы где-то что-то взорвали. А один старик, Иван Андреевич Фадюшин, поздно вечером возвращался с покоса и настойчиво уверял теперь, что это
Но недолго разговаривали об этом необычном происшествии в посёлке. За обыкновенной будничной работой уже к вечеру все успокоились и позабыли об огненном змее. По-прежнему так же ярко светило летнее солнце, по-прежнему всё было на своих местах, не существовало теперь уже ни войны, ни шпионов, ни самого огненного змея — в своих бесконечных заботах жители посёлка надолго забыли о нём.
2. Через несколько дней
Небо было тёмно-голубое, вымытое вчерашней грозой. Время медленно подвигалось к полдню, и солнце пекло не на милость. Высокие тополя мирно шелестели, задевая ветками маленькую дверцу чердака. Отсюда, с чердака, были видны многочисленные дома и домики с тесовыми, шиферными и железными крышами. Почти возле каждого домика шумели высокие тёмно-зелёные тополя и клёны. Большую часть видимого пространства занимали обширные огороды, в которых правильными рядами тянулась картошка, а на отдельных грядках росли прочие овощи: помидоры, огурцы, горох, морковь, свёкла и так далее. Среди этих зелёных квадратов пролегали узкие полоски, дорог, по которым изредка проезжали грузовики, расплёскивая по сторонам жидкую грязь. Вчерашний ливень всё ещё напоминал о себе: на дорогах чернела грязь и красовались огромные голубые лужи, по которым бродили маленькие ребятишки, брызгаясь и визжа. Воздух был чистый и свежий.
В заполненных водой канавах плавали довольные гуси. Они весело гоготали, щипали с берегов нежно-зелёную травку и ныряли в воду, выходя оттуда совершенно сухими. Тут же плавали белоснежные пекинские утки со своими выводками. Они нежно крякали, словно что-то рассказывали своим маленьким пушистым утятам.
Из низких тесовых ворот небольшого нового домика с зелёными ставнями и с ослепительно блестящей на солнце некрашеной железной крышей вышел маленький мальчишка лет семи, босой, беловолосый и с весёлыми тёмно-карими глазами, в которых горело забавное любопытство. Это был Аркашка, брат Петьки Стародубкина. Он постоял, подумал и отправился бродить по широкой луже. Из окна выглянул белобрысый Петька, который был лет на пять старше Аркашки, и сказал, чтобы Аркашка не поскользнулся и не упал. Но Аркашка прекрасно знал, что он не упадёт.
Побродив по луже, Аркашка решил пойти к Ваське, брату известного уже нам Валерки Воробьёва, хотя Аркашка с Васькой недавно поссорились. Васька, как всегда, играл с Танькой Постоваловой в сыром песке, где они строили города. Возле Таньки лежали Васькины формочки, которыми она вылепляла из песка разные груши, яблоки и лимоны. Аркашке стало завидно, и он попросил у Васьки формочек.
— Не лез бы вчера, так дал! — ответил надменно Васька.
— А я что, к тебе лез? Это ты сам первый! — обиделся Аркашка и отошёл в сторону. — Дай, а то я вашу утку подобью!