Тайна осенней звезды
Шрифт:
Что было потом? Не знаю.
Знаю только одно: Азику стало известно, каким образом умер его компаньон. Потому что Азик умер точно такой же смертью.
Но Ира Терехина? При чем тут она?
Получить ответы на эти вопросы я могла только одним путем. Спросив обо всем у главного и основного свидетеля. У того, кто все это придумал, смастерил и привел в действие. У гениального самоучки, решающего задачки из учебника по физике для профильных вузов. У талантливого механика, за голову которого американцы назначили
Я немного подумала. Собрала все фотографии, уложила их обратно в конверт. Туда же сунула обломок терехинской пуговицы, встала с дивана.
Подошла к столу, сложила в стопку исписанные за ночь листы бумаги. Вот вам готовая курсовая работа по теме «Инфразвук и его влияние на человека»!
Я достала из ящика прозрачную пластиковую папку, уложила в нее все собранные бумаги вместе с конвертом. Обернула папку газетным листом и вышла в прихожую.
Быстро нацепила на себя сапоги и куртку, крикнула родителям:
– Я ушла!
– А когда ты... – начала было мама, но тут же спохватилась. Поцеловала меня и сказала:
– Счастливо.
– Пока.
Я выскочила из квартиры и понеслась вниз по лестнице.
Уселась в машину, бросила пакет на соседнее кресло. Выехала со двора и рванула вперед по пустой воскресной дороге.
Адрес шефа я знала давно. Только была у него дома всего два раза: один раз завозила срочную статью, которую нужно было успеть тиснуть в завтрашний номер, и еще раз с общими редакционными поздравлениями по поводу дня рождения. Шеф загрипповал, поэтому коллектив решил отправить парламентера с подарком на дом. Отправили меня, как самую ответственную.
Дом я нашла сразу. С квартирой вышло затруднение, но я разузнала нужную информацию у подъездной бабушки, сидевшей на лавочке. Поднялась на последний этаж, позвонила в дверь, обитую черной кожей.
Шеф открыл мне самолично. В старом спортивном костюме с надписью «СССР» поперек груди он смотрелся так же внушительно и солидно, как в строгой пиджачной паре.
– Ты? – спросил он ошарашенно. Его глаза округлились.
– Я, – ответила я. – Извините, Игорь Константинович, что я без предупреждения, но я не помню вашего домашнего номера. А дело срочное.
– Срочное? – переспросил шеф и подозрительно сощурился.
– Ну, входи...
Он посторонился.
У шефа я пробыла долго: почти полтора часа. Через полтора часа я покинула его квартиру и вышла на лестничную клетку.
– Давай все же я с тобой поеду, – сказал шеф мне в спину.
– Нет, – отказалась. – С вами все выйдет гораздо хуже.
– Почему это? – обиделся шеф.
– Потому что Иван вам не нравится, – ответила я. – И он это чувствует.
– Подумаешь, какой чувствительный!
– Я думаю, что он не такой чувствительный, как вам кажется, – перебила я. – И цацкаться с вами
– А с тобой?
Я взялась рукой за перила и обернулась.
– Со мной все будет нормально, – заверила я.
– Потому что ты ему нравишься? – язвительно спросил шеф.
Я засмеялась и побежала вниз по лестнице. А про себя подумала: «Не потому, что я ему нравлюсь. Потому, что он мне когда-то нравился».
– Майка! – отчаянно выкрикнул шеф в лестничный пролет. – Не стоит этого делать! Слышишь? Остановись!
Я ничего не ответила. Распахнула подъездную дверь и вышла на улицу.
Лицо обожгли ранние осенние заморозки. Странно, сейчас только середина октября, а уже так холодно.
Я уселась в машину, достала из сумки мобильник и набрала знакомый номер.
– Алло, – ответил голос, который обычно вгонял меня в ступор. Но на этот раз я была закрыта от него надежным пуленепробиваемым щитом.
– Привет, – сказала я небрежно.
– Привет, Майка.
– Ты занят?
– Для тебя я всегда свободен.
Я засмеялась. Мне по-прежнему было приятно это слышать. Странно устроены женщины.
– Можно я приеду? – спросила я.
– Конечно!
– Ты на рабочем месте?
– Как обычно.
– Еду, – сказала я и разъединилась.
Бросила телефон в сумку, проверила ее содержимое: не забыла ли чего?
Нет, не забыла. Все моё стратегическое оружие на месте.
До новой радиостанции я доехала за пятнадцать минут. Воскресная дорога выглядела такой пустынной, словно жители города внезапно вымерли. На размытых дождем тротуарах изредка мелькали тени редких прохожих, город угрюмо нахохлился и замер в предчувствии холодов.
Зима. Скоро придет зима. Скоро придет Новый год. И у меня начнется новая жизнь.
– Какая? – спросила я вслух. – Счастливая?
Но мне никто не ответил.
Я припарковала машину, вышла из салона и огляделась.
Место выбрано правильно. Вокруг ни одного жилого строения. Так что никакой паники среди населения при проведении опытов с инфразвуком не будет. Никто не выбежит из дома с криком «Землетрясение!», не возникнет никакой давки в дверях. Да и потом, сама студия находится так глубоко под землей, что инфразвуковые волны на поверхность не проникают.
Я вошла в крутящуюся дверь, осмотрелась в поисках знакомого охранника с собакой. Но холл выглядел таким же пустынным, как воскресные улицы. Меня встречал только маленький Джокер, стоящий на первой ступени лестницы.
– Кого я вижу! – сказал он.
Его маленькие колючие глазки обшарили меня и мою сумку. Мне показалось, что его взгляд, как рентгеновский луч, проник в ее содержимое.
Во всяком случае, взгляд Джокера изменился и сделался из неприязненного подозрительным.
– Вас ждут, – сказал он сухо.