Тайна острова буяна (полностью)
Шрифт:
Угрожал нам ружьем, чтобы мы никуда не делись, и даже выстрелил один раз, когда мы
от него оторвались.
Милиционеры посерьезнели, а жители деревни опять загудели, толкуя между
собой и с новым интересом рассматривая нас.
– Время теперь такое, какие только психи ни водятся, - подал голос какой-то
дед.
– Еще странно, что нас всех не перестреляли.
Послышались и другие подобные реплики, ахи и охи.
Милиционеры переглянулись, и тот, который вел все переговоры
видимо, местный участковый - подошел к нам и, обняв за плечи, отвел в сторонку.
– Давайте подробней, - сказал он, - только потише, чтобы народ не
будоражить. Заодно, - он оглянулся, - и Никитишне дадим время подумать, чтобы
доперло до неё наконец, в какую историю она влипла. Итак, где теперь этот ваш псих?
– В воде барахтается, - сказал Ванька.
– Хотя, наверно, уже вылез.
– Ну да, его надувная лодка перевернулась, когда мы от него отцеплялись, -
объяснил я.
– Он только и успел, что выстрелить. Но он уже летел кувырком, и пуля ушла
в воздух.
– Та-ак...
– милиционер почесал подбородок.
– Давайте с самого начала, и во
всех подробностях.
Я рассказал про все, что с нами произошло, тактично обойдя лишь то, что касалось
водяных лилий. В моем изложении, мы подошли поближе к берегу, чтобы наломать
торчащий из воды красивый камыш... Дальше я все излагал точнехонько, включая эпизод
с пиявкой. Ванька и Фантик тоже периодически вставляли в рассказ красочные детали.
– Час от часу не легче, - вздохнул милиционер.
– Действительно, какой-то псих
ненормальный. Но, главное, очень опасный псих, так что придется этим заняться. А вы-то
сами кто будете?
– Я - Борис Болдин, это - мой брат Иван Болдин, а это - наша подруга Фаина
Егорова, - представил я.
– Болдины?
– милиционер нахмурился.
– Случайно, не дети Семеныча?
– Они самые!
– гордо ответил Ванька.
– Тогда ясно, - кивнул милиционер.
– Наслышан о ваших подвигах. А меня,
значит, Александром Михайловичем зовут. Так что будем знакомы.
– Скажите, - полюбопытствовала Фантик.
– А что это за бумажка была в руках
у Никитишны, которую вы потом забрали? На сторублевку совсем непохоже.
– А, это...
– Александр Михайлович усмехнулся.
– Копия акта об изъятии
фальшивой купюры. Ознакомили её по всей строгости, чтобы она поняла, что дело
керосином пахнет... Что ж, сейчас обсудим с человеком из города, как лучше всего быть с
вашим психом.
Он отошел ко второму милиционеру и тихо заговорил с ним, иногда кивая на нас.
Лариса-продавщица тем временем открыла свой фургон и встала за прилавок, а
деревенские жители - собравшиеся, видимо, на площади
ради чего другого, хотя, конечно, и вся история вокруг Никитишны была для них ещё тем
интересным спектаклем - стали неспешно приобретать всякие необходимые мелочи.
Никитишна стояла и напряженно думала.
– Ну?
– обратился к ней Александр Михайлович, закончив свой доклад о наших
приключениях.
– Додумалась до чего-нибудь путного? Пришла к правильному решению?
– Камешки он у меня купил, негодяй этот, - выпалила Никитишна.
– Ну,
городской, с придурью, совсем, видно, мозги в городе своротил, а камешки чего не
продать? Я бы и бесплатно их ему отдала, а тут ещё и деньги предлагают, хорошие деньги.
– Что за камешки?
– заинтриговано спросил второй милиционер - тот, что был
из УБЭП.
– Да такие, которые в каникулы мой внук насобирал. Красивые такие, глянцевые,
будто оплавленные. На вид - почти уголь, только в руке потяжелей, и не крошатся, а
твердые-твердые. Ну, ребятишкам интересно все необычное, вот он и приволок. Не знаю
уж, откуда взял, только не на нашем берегу. Мне таких на берегу не встречалось. Кажется,
где-то подобрал, когда в ночь на рыбалку ходил, со старшим сыном моим, своим дядей.
Ну, высаживались где-то, раскладывали костерок под утро, чтобы перекусить, понятное
дело. А внук мой, Лешка, значит, он ими все время любовался, пока в конце августа в
город не уехал, в школу. Два или три камешка с собой забрал, а остальные в рюкзак не
влезали, тяжело уже было. А тут этот заглянул, вроде как дорогой интересовался или у
кого можно молока взять, увидел эти камешки и прицепился. Продай да продай. А чего не
продать, когда деньги предлагают? У нас этого добра навалом - небось, внучок приедет,
ещё насобирает следующим летом, где-то на другом берегу, если ему ещё их захочется.
Вот я и говорю этому охотнику...
– Охотнику?
– милиционеры насторожились и внимательно поглядели на нас.
– Ну да, охотнику, модному всему такому, и с ружьем хорошим, и все на нем
вроде как заграничное, в первый раз надетое - и сапоги болотные, и куртка с этими, с
карманами и с оторочкой, светлой кожи...
– Вот что, бабка!
– перебил её сотрудник УБЭП.
– Пойдем-ка к тебе домой
потолкуем. Насчет этого гостя нам надо подоскональней разобраться, в спокойствии... Да
не напрягайте вы уши, - обратился он к односельчанам Никитишны, - она, небось, вам
потом все расскажет - вечерком, на завалинке. А прилюдные разговоры закончены.
Милиционеры и Никитишна направились к её дому. Александр Михайлович