Тайна острова Драконов
Шрифт:
Церемонии погребения особ королевской крови проходили всегда пышно, богато, при большом скоплении народу. Не припоминаю, чтобы членов монаршей семьи хоронили так быстро. Эта история нравилась мне все меньше и меньше. Во время правления принц вроде бы был такой тихий (мало кто вообще видел, как он выглядит), а воды вокруг его смерти намутили, словно он такой из себя разгеройский герой.
И тут мозг выдал мне весьма интересную идею, к осуществлению которой призывал немедленно.
– Ну уж нет, – возразила я сама себе вслух, – это мерзко.
Только что умершие люди после
Я вгрызлась ногтями в свеженасыпанную землю над могилой и остервенело принялась копать.
– Хмм, – раздалось рядом ворчание попугая. – Может, тебе лучше сказать, где лежит лопата?
Предложение мне понравилось, и я согласно кивнула, устало сев рядом с надгробием и вытерев со лба набежавший пот тыльной стороной ладони. Думаю, если бы пернатый меня не остановил, я бы так и копала ногтями. Не каждую же ночь я провожу в Мертвой лощине, а раз выдалась такая возможность, то грех ей не воспользоваться. И не каждую ночь я сбегаю из королевской тюрьмы за обвинение в убийстве наследного принца, а затем коротаю времечко с психованным попугаем.
Все необходимые мне приспособления королевские могильщики держали, как оказалось, в незапертом склепе на другом конце королевского кладбища. Они, по-видимому, понадеялись, что простой люд до смерти боится ходить в Мертвую лощину и уж тем более не станет проверять, все ли склепы на кладбище заперты заклинанием.
Довольный попугай сидел на верхушке склепа для хозяйственных нужд и щелкал клювом от удовольствия. Нацепленный на шпиль облинявший лавровый венок говорил о том, что этим склепом не занимались уже, по крайней мере, пару веков.
– А что здесь было раньше? – спросила я у Чистого и стала стучать лопатами по мраморному полу, чтобы выяснить, какая из них менее тупая.
– Личный склеп гр-рафа Душегуба, – пояснил пернатый. – Он здесь хор-ронил своих любимых кошек.
– Фу, гадость какая, – прокомментировала я.
– Еще и некр-романткой зовется, – хохотнул попугай и полетел обратно в сторону надгробия.
В темноте его перья цвета спелой сливы отливали красивым здоровым блеском. Некоторое время я наблюдала за тем, как уверенно планировал Чистый между надгробий, а потом поплелась следом за ним, волоча по земле лопату с расщепленной ручкой. Послушный огонек поплыл впереди, освещая путь.
Часы на башне ратуши пробили полночь.
Полночь, полнолуние, и я собираюсь выкапывать только что убиенного наследного принца. Нет, ну что за идиллия!
Земля на месте захоронения принца легко поддавалась, и не прошло и часа, как я уже стояла в могиле по пояс, а Убийца Чистое Сердце сидел на надгробии и командовал:
– Копай лучше по кр-раям, чтобы гр-роб потом было легче вытаскивать! Да нет, глупая, не там! Там вообще могила кор-роля Пр-роныры! Тебе его воскр-решать не нужно – он был садистом и любил птиц!
– Почему тебе он не нравится, если говоришь, что любил птиц? – Дыхание сбилось, но я нашла в себе
– Он любил их жар-реными! – в ужасе воскликнул попугай, и я рассмеялась.
Собеседником пернатый оказался приятным. Прежде я и подумать не могла, что мне будет так просто общаться с кем-то вроде него. Что и говорить – я всегда считала попугаев тупыми и ограниченными созданиями, способными только повторять: «Две холеры – три чумы! Прочь все женщины с кормы!»
В отличие от Шеллака, Чистый тараторил всякую чушь без остановки, и я все время ловила себя на мысли, что мне это нравится. Время за болтовней пролетело незаметно, и было даже удивительно, когда лопата наткнулась на что-то твердое. Я постучала еще пару раз, чтобы удостовериться, что это действительно гроб.
– Нет, все-таки никакая ты не некр-романтка, – выдал вдруг попугай, наблюдая за тем, как я руками бережно смахиваю остатки земли с богато украшенной крышки гроба.
– Это почему? – удивилась я.
– Настоящий некр-романт воздел бы р-руки к небу, сказал бы «Гр-ром и молния!», и земля над гр-робом тут же р-разверзлась бы.
Я захохотала и, не в силах больше стоять, оперлась на ручку лопаты. От монотонной напряженной работы болел живот и предплечье правой руки, а от смеха я получила не только двойную порцию удовольствия, но и боли.
– Послушай, пернатый, – начала я поучительным тоном, – во-первых, я не ведьма и не колдунья, и для того, чтобы произнести заклинание, мне нужна мертвая энергия. А чтобы получить мертвую энергию, – я развела руками, – нужно откопать мертвеца. Мои браслеты сейчас находятся в качестве улик в руках королевской полиции, так что энергии во мне ноль без палочки. – Про припрятанный в жилете стилет я тактично умолчала: он мне еще пригодится в смертельно опасных ситуациях.
– Это хор-рошо, – нахохлился попугай. – Это значит, что ты безобидней полевки.
– Сейчас безобидней, – поправила я собеседника и подмигнула ему. – Кто знает, может, хоть в мертвом состоянии наш наследный принц послужит благому делу.
В попытках открыть гроб я сломала себе пару ногтей, но спустя несколько минут в замке что-то щелкнуло, и задвижка аккуратно отъехала в сторону.
– Ты хоть знаешь, когда его хоронили?
– Тр-ри дня назад, – ответила птица, довольная, что владеет информацией, которой, увы, не владею я.
– Как три дня?! – От удивления я чуть было не выпустила тяжеленную крышку гроба и не оставила себя без пальцев. – Его же совсем недавно убили!
– Ну этого я тебе сказать не могу. Хор-ронили тайком – я такое впер-рвые видел.
– И ты даже не попытался выяснить, почему не было официальной церемонии?!
– А мне это зачем? Мне что живой пр-ринц, что мер-ртвый – одно и то же.
– Посейдон знает что… – ругнулась я и, поднапрягшись, наконец откинула крышку гроба.
Принц лежал в своей усыпальнице с премилым выражением лица и опущенными вдоль тела руками. Длинные волнистые волосы цвета переспелого каштана, которым позавидовала бы любая придворная красавица, спускались ниже лопаток и красиво лежали на широкой груди.