Тайна острова Химер
Шрифт:
— И все-таки меня не оставляет мысль, что Фрэнк лучше всего подходит на роль виновного, — убежденно сказал Лукас. — И не только потому, что мне не нравится, как он на тебя смотрит, — добавил он, обнимая жену.
Прижавшись к нему, Мари полузакрыла глаза.
Поверх плеча мужа она углубилась в созерцание острова, который открывался перед ней во всем своем великолепии.
В монастыре начали служить вечерню. Зазвонили колокола.
Глаза Мари невольно остановились на древнем аббатстве, защищенном высокими каменными стенами,
Потом все исчезло — монастырь, ежевику, утес и озеро словно поглотила тьма безлунной ночи. Под глухие удары обезумевшего сердца возобновился ее бег. Быстрее, еще быстрее! Не оглядываться. Вперед и только вперед. Ветер бьет в лицо, солоноватые слезы стекают по ее щекам. Сердце стучит так, словно хочет вырваться из груди. Рыдания застревают в горле. Бежать! Не оглядываться! И вдруг — ничего больше. Только бездна. Утес. Приближающиеся фантомы с вытянутыми руками, похожими на щупальца, готовые схватить, и земля, уходящая из-под ног…
— Мари! Мари!
Он подхватил ее раньше, чем она начала падать, встревожился, увидев странное выражение, с которым она вглядывалась в темную воду тридцатью метрами ниже. Собрался было спросить, что с ней, но озеро вспыхнуло.
Огненные круги нарисовали на воде знак Алой Королевы.
День клонился к вечеру, когда садовник вышел из монастыря.
Обычно он ночевал в маленькой хижине, предоставленной в его распоряжение сестрами, но после того ужаса, которому он был свидетелем, садовник приобрел небольшую лодку с мотором и теперь каждый вечер уплывал в Киллмор, независимо от погоды.
Обходя утес, чтобы спуститься к бухточке, он заметил обоих полицейских, влезавших в неопреновые комбинезоны, и подумал, что только совсем ненормальный может погружаться в такое время в озеро. Ускорив шаг, он поспешил к своей лодке.
Вечер обещал безлунную ночь. Но о том, чтобы отложить задуманное, не могло быть и речи.
Лукас проверял клапаны и баллоны, и тут ему вспомнилось, как год назад оба чуть не утонули в гроте морских разбойников.
— Будь у нас тогда такое снаряжение, я бы не сдрейфил.
— Да, но именно тогда ты наконец признался мне в любви.
Лукас включил фонарь, Мари — свой. Они словно сговорились.
Прежде чем скользнуть в воду, казавшуюся непроницаемой в сгущающихся сумерках, он взял у жены обещание не отставая плыть за ним.
Она шутливо коснулась двумя пальцами его лба.
— О’кей, я позволю тебе самому победить чудовище.
— Это приказ, Мари, — серьезно сказал он. — В противном случае я пойду один.
— Шеф, yes, шеф!
Он вздохнул и провалился в воду.
Опустившись метров на двадцать, они проскользнули среди длинных водорослей, поднимавшихся со дна озера, и очутились перед сюрреалистической картиной руин старой деревни.
Мари послушно плыла за Лукасом в двух метрах от него и, последовав
Они миновали неф и поплыли к алтарю, во внушительной массе которого, покрытой слоем ила, угадывался долмен.
Вода сразу замутилась, когда Лукас провел по нему рукой, чтобы убрать ил, и на несколько секунд они потеряли друг друга из виду. Потом взвешенные частицы развеялись, вода опять стала прозрачной, и их глазам во всем королевском величии предстал знак, вырубленный в центре камня.
Печать королевы.
Лукас проскользнул под каменную глыбу, покоившуюся на гранитных опорах, и, вновь появившись, отрицательно помотал головой, прекрасно зная, о чем подумала Мари. В противоположность алтарю в Ти-Керне в чреве этого долмена не скрывался хитроумный механизм.
Он поднял вверх палец, показывая на колокольню, шпиль которой обрушился после образования озера, и заработал ластами. Мари было последовала за ним, но вдруг очень остро ощутила присутствие чего-то постороннего, словно кто-то пристально следил за ней.
Она оглянулась и успела заметить два зеленых флуоресцирующих глаза, скрывшихся, будто застеснявшись, в этот момент за одним из центральных столбов. Она застыла на месте. Глаза осторожно показались из-за столба и стали наблюдать за ней. Они то ли дразнили ее, то ли заигрывали с ней.
Мари посмотрела в сторону Лукаса, потом — на глаза, которые опять начали прятаться за столб. В ней шла борьба между данным обещанием и желанием последовать за странным феноменом, который уже стал удаляться.
Любопытство взяло верх.
Зеленые светлячки увели ее из часовни, исчезли, вновь появились — уже подальше, постепенно уводя ее от Лукаса, а она, зачарованная, даже и не подумала повернуть обратно.
Мари озадаченно нахмурилась, потеряв их из виду, но затем опять увидела их уже у старинного кладбища. Потом глаза скрылись за склепом с полуоткрытой дверью. Она огибала склеп, когда вдруг к ней протянулось щупальце. Сразу вспомнилось страшное видение, посетившее ее, но у нее отлегло от сердца, когда она сообразила, что это всего-навсего угорь, напуганный не меньше ее самой.
Глаза повисли над наклонившейся стелой, будто поджидая ее. Потом они повели ее от могилы к могиле до лачуги с наполовину провалившейся крышей, где опять скрылись, словно играя в прятки.
Проникнув внутрь через пролом в крыше, Мари заметила их зовущий взгляд в проеме бывшего окна.
Она поплыла к ним, но тут на нее тяжело опустилась балка, которая сорвала детендер, а ее прижала к грунту, почти утопив в иле.
Прижатая балкой, лишенная воздуха, Мари полуприкрыла глаза. Главное — не запаниковать. По давящей на нее тяжести она уже знала, что освободиться ей не удастся и что всякая попытка, сопряженная с усилием, окончится тем, что она еще глубже погрязнет в иле.