Тайна озера Кучум

Топилин Владимир Степанович

Кучум, мёртвые места: в слеты вота набегай, озёра стали. Но нет

в тех озёрах рыпа. Зверь гиплые места стороной опхотит. Птица

за горами летает. В ту пору в отной бетной семье, у простого

кочевника Худырбея ротилась доська Часкильдяна, выросла

красависа, что и сказать незя. Пришёл Кучум за ясак, увител

молотую тевушку, хотел взять в налошницы, увести с сопой. Да

только не хотела этого Часкильдяна, пыл у неё жених, молотой

36

Т

А Й Н А 036РЛ К у ч у /U

юноша Хатовей, люпила она его. Но хан Кучум и слышать не

хотел, взял тевушку, посадил её на коня, повёз в степи через горы.

А Хатовея в рапы взял. Всю торогу, пока Кучум вёз Часкильдяну,

укаваривал её выйти за него замуш: сополей под ноги просал,

золото сыпал. Да только тевушка пыла непреклонна. Вот отна-

жды на привале сопсем разтобрел Кучум, решил во что бы то ни

стало допиться сердца девушки. Дарит ей самых черных сополей,

просает солото горстями под ноги. Да только Часкильдяна на

своём стоит, опустила голову, каварит, что люпит только Хатовея.

Разозлился Кучум, приказал слугам привести Хатовея. Сказал

тевуске: «Если ты не тостанешься мне, то путешь ничья. А лю-

пимого твоего превращу в тракона, пусть он моё золото охраняй.

А я путу смотреть, как ты путешь плакать». С тех времен в горах

появилось тва новых гольца. Отин из них — трехглавый Кучум.

Второй, палогий, как сгорбившаяся тевушка, Часки лючи завут.

Из-под гольца два ручья в озеро текут. Лючи говорят, Часки

плачет. Стоят гольцы трук перет труком. А между ними озеро.

А в том озере, говорят, дракон Хатовей живёт, охраняй сакро-

вища хана Кучума. Раз лючи старые молвят, значит, так и пыло.

Потому что там, где Кучум когда-то хоти, лючи солото нахотят.

И сополя чёрные пегают. Так вот.

Замолчали все. Каждый думает о своём. Женщины стоят за

спинами, ждут, когда мужчины наговорятся и дадут знать, когда

подавать еду. Только в костре потрескивают дрова, да в казане

бурлит вода.

Загбой набил трубку, потянулся за огоньком, подкурил. Му­

хой шумно хлебнул из кружки. Залихватов что-то прошептал

рыжебородому, тот передал на ухо соседу, черноволосому парню

Михаилу. Асылзак, нервно переживая неопределённость, заёрзал

на месте.

— А что, Загбой Иванович, нельзя ли нам сходить на Кучум?

Поискать след наших товарищей, посмотреть на те места, где

стоит чина? А я потом, когда выйдем из тайги, провожу тебя

в город. — И уже с мольбой в голосе, понизив голос, попросил: —

Пожалуйста! Там наши товарищи! Помоги, Загбой Иванович!

Мы в долгу не останемся.

Эвенк

внимательно посмотрел на русских:

37

ВЛАДИМИР ТОПИЛИН

— Это так. Отнако хоти нато. Лючи смотри. Так говорит закон

тайги. Я хоти. Отнако ты, — он протянул руку Залихватову, —

покашешь, где горот?

— Даю слово! — в тон ему ответил Николай Иванович. — Как

только придём с Кучума — сразу в дорогу.

— Эко тело! Завтра путем тумай. Вечер не скажет, что знай

утро. Пустое прюхо не имеет мысли. Эй, там, Ихтыма! Где у нас

мясо?

Женщины засуетились, подавая еду на стол. Залихватов

потянулся к своему вещевому мешку, достал ёмкую фляжку

спирта. Загбой довольно щёлкнул языком. Асылзак восторженно

округлил глаза. Мухой нервно потянулся за кружками.

ТАЙНЫЙ ГОСТЬ НОВОТРОИЦКОГО ПРИИСКА

Мрак наступающей ночи. Парализующий душу и сознание

холод. Тишина скованной морозом тайги. Лёд светящихся звезд.

И кажется, что всем существующим миром завладела неминуе­

мая смерть.

Забились по расщелинам и дуплам мелкие пичуги. Заткнув

скатанной шерстью лаз, свернулись в гайнах седым мехом пыш­

нохвостые белки. Краснобровые глухари, рябчики, куропатки

в предчувствии стужи ещё засветло пробили грудью рыхлый

снег, окопались в плотной неге и, втянув в себя крестовидные

лапы, нежатся в тепле и уюте спасительного покрывала. Глубоко

под снегом, в дуплистых деревьях забились ласки, горностаи,

колонки. Даже ловкий аскыр, пережидая стынь, свернулся шо­

коладным клубком в трухе кедра.

В чистом, бесконечно прозрачном сиреневом небе горят

первые звёзды. Прямо над головой ледяным холодом мерцает

Хоглен. Чуть правее, на восток, замерла Чолдон’. А слева верным

компасом заплутавшего путника сияет разноцветием Полярная

звезда.

1 Хоглен — созвездие Большая Медведица; Чолдон — Венера

(эвенк.).

38

ТАЙНА 0 3 6 Р Л К у ч у м

Скованный жестоким морозом, притих, сжался лес. Лишь

иногда, нарушая покой, пугающе резко выстрелит промёрзшим