Тайна Перевала Мертвеца
Шрифт:
– И снова это проклятие, – усмехнулся дядя Нэт. – Ты сам-то в него веришь, Вольфганг?
Барон насупился, помолчал, но потом всё-таки высказался:
– Понимаешь, Нэт, существует поверье, что все мужчины рода Кратценштайнов умирают раньше своего возраста и всегда какой-нибудь неестественной смертью. Моя жена Альма может перечислить всех мужчин этого рода, с которыми такое случилось. Включая и старшего брата Александра, Манфреда, который погиб, сражаясь в рядах французского Иностранного легиона.
– Но то же на войне, – попробовал было порассуждать дядя Нэт. – А это считается?
– Я не знаю.
– А всё-таки, вы сами верите в это проклятие? –
– Да не верю я ни в какие проклятия! – чуть-чуть повысил голос барон и тут же его понизил. – Нет, я не верю ни в какую мистику, но тайна смерти Александра, по-моему, всё же существует. Вот поэтому я вам и написал. Когда человек умирает при таких странных обстоятельствах, это не может не настораживать. Я хочу, чтобы вы постарались выяснить, что же всё-таки произошло на Перевале Мертвеца. Либо, если это была естественная смерть, что могло привести к сердечному приступу. Сам я этим, Нэт, заниматься не могу. На мне сейчас лежит организация похорон. Так ты мне поможешь, Натаниэль?
Они оба помолчали. Хола вновь слегка укололо, что его опять словно выключают из игры. И уже совсем разозлило, когда дядя Нэт сказал:
– Харрисон, у тебя, кажется, грязные руки. Ты брал пальцами картофель фри. Наверное, надо бы сходить и помыть.
Это была никакая не просьба, не намёк, а прямой приказ. Хол две секунды сидел словно оглушённый, а потом демонстративно поднял обе руки вверх, как хирург перед операцией, и начал выбираться из-за стола. Это было крайне неудобно, но обида того стоила. В проходе он, впрочем, тут же остановился, опустил руки и обернулся. Барон и дядя Нэт уже склонились над столом и о чём-то шептались. Хол быстро вытер руки о штаны и присел на пол. Потом чуть привстал, вытащил из кармана записную книжку и снова присел. Быстро зарисовал сцену беседы двух мужчин, одновременно старательно прислушиваясь к их разговору. Что говорил дядя Нэт, было сложно разобрать, и всё же Хол услышал окончание фразы и дальше.
– …никогда раньше не задействовалось.
– Но другого выхода у меня не было, – со вздохом ответил барон. – Я ведь и сам не часто использую это кодовое слово.
– Но зачем сюда впутывать моего племянника?
– Мне показалось, что с его аналитическим умом он смог бы разгадать загадку. В немецких газетах о нём много писали. Уникальный ребёнок.
– Но ребёнок! Ребёнок же! И я за него отвечаю перед моей сестрой. В нашей семье никто не знает о моём прошлом.
– Да не волнуйся ты. Ничего с ним не случится. Нэт, я тебе клянусь! Волосок с его головы не упадёт. Ты пойми, – тут голос барона немного дрогнул, – у меня вся надежда только на тебя. На вас. Ситуация очень сложная, и я опасаюсь, она может быстро ухудшиться. Речь идёт о моих детях. О моих родных детях!
Хол уловил, что барон сделал акцент на слове «родных», и опять почувствовал, как его что-то укололо. Дяде Нэту он всё-таки был не сыном, родным не родным, а просто племянником. Ох, и сложный мир у этих взрослых!
Дядя Нэт резко выпрямился, и Хол понял, что засиделся на полу. Он вскочил и тут же врезался в ноги проходившего мимо официанта. На секунду тот повис в воздухе. А потом совершил абсолютно безумное, фантастически сложное балетное па, лишь бы только не уронить поднос, который он с артистической грацией держал на растопыренных пальцах вровень с головой. И всё-таки одна вилка упала. Вилка ещё не коснулась пола, а Хол уже со всех ног нёсся в туалет, при этом не забыв бросить на бегу свой «пардон», как ему показалось, с
В туалете он отдышался. Потом вымыл руки. Потом высушил их под феном. А потом задал себе всего два вопроса: что имел в виду дядя Нэт, когда говорил о своём прошлом, о котором не знает его семья? И что это за кодовое слово, которое использовал барон? И где он его использовал? В письме?
Глава 5. Загадки множатся
Когда Хол вернулся, на столе лежали два железнодорожных билета.
– Поезд Париж – Москва отправляется с Восточного вокзала этим вечером в восемнадцать пятьдесят восемь, – говорил барон, – и прибудет в Берлин следующим утром. К сожалению, все двухместные купе уже закончились, я купил вам места в четырёхместном.
– Это ничего страшного, – сказал дядя Нэт, забирая билеты. – Мы же будем вместе.
– Значит, мы всё-таки едем в Германию? – произнёс Хол как можно более равнодушно.
– В принципе ты ещё можешь отказаться, – так же равнодушно ответил дядя Нэт. – Тогда я поеду один, а ты вернёшься домой.
Барон внимательно посмотрел на Хола, однако ничего не сказал.
– Я тут уже проделал кое-какую работу, – продолжил играть в равнодушие Хол, похлопав себя по карману с записной книжкой. – Знаете, не хотелось бы бросать.
– Ну и прекрасно. Я оплачу все ваши расходы, – ответил на это барон.
– Хорошо, – сказал дядя Нэт и привстал, пропуская Хола на его место. – Тогда у нас остаётся ещё один нерешённый вопрос, Вольфганг. Под каким видом мы появимся на похоронах?
– Я об этом уже подумал. У моей жены Альмы есть брат. Он женился на девушке по имени Джессика Маклейн. Она шотландка и живёт на архипелаге Внутренние Гебриды. На его самом маленьком островке, который называется Мук.
– Мук?
– Мук, – подтвердил барон. – Население очень небольшое, а взрослых мужчин твоего возраста вообще едва ли с десяток. Брат моей жены разводит домашнюю птицу и…
– И ты хочешь, чтобы я сыграл на похоронах его роль? – перебил дядя Нэт.
– Нет, для этого ты ещё слишком молод. Я хочу, чтобы ты сыграл роль его дочери.
– ?
– У Фердинанда… брата моей жены зовут Фердинанд… есть три дочери, и все уже взрослые. Среднюю дочь зовут Натали, или, сокращённо, Нэт. Вот как и тебя. О ней в семье Кратценштайн известно лишь то, что где-то есть некто по имени Нэт, а вот мужчина он или женщина, им это совершенно до лампочки. Богатые люди, как ты знаешь, крайне мало интересуются жизнью своих бедных родственников.
– И, значит, я должен быть этой Нэт?
– Этим. Этим Нэтом. Ты всё-таки мужчина. А Харрисон будет твоим сыном. Ваша фамилия Стром. Отныне вы Нэт Стром и Харрисон Стром. В Германии вашу фамилию будут произносить как Штром, но это пока не важно. Сами разберётесь.
Холу внезапно понравилась идея быть сыном дяди Нэта. Он тут же завёл свой собственный вагончик на генеалогическом древе семьи Кратценштайн.
– А вдруг кто-нибудь узнает, что я, по идее, должен быть женщиной? – заволновался дядя Нэт.