Тайна Пернатого Змея

Гамарра Пьер

За дверью вдруг послышалась какая-то глухая возня.

— Что случилось? — сказала мама, в испуге стягивая на груди концы своего шерстяного платка.

Дверь открылась.

Какая-то фигура, вся в снегу, возникла на пороге. Наш постоялец резко повернулся к двери.

— Лопес! — воскликнул он.

11.

Грозный пират

Я не ошибался, считая, что развязка приближается и что мы вот-вот познакомимся с разгадкой тайны.

Нам суждено было все узнать благодаря Лопесу, благодаря этому удивительному Лопесу, посланному Вальдером, или Вальдивиа, и столь неожиданно возникшему из ночи и снега.

Лопес, о котором идет речь, оказался мужчиной лет сорока, небольшого роста, смуглым и коренастым, с орлиным носом и черными глазами. Стоя на пороге, отбросив с головы капюшон своей теплой куртки, он с минуту переводил дыхание.

— Ну и снег! — наконец сказал он. — Я уж и не надеялся дойти… Завидев огонек, вздохнул с облегчением… К счастью, у меня был электрический фонарь… Мне сказали: гостиница — это первый дом у дороги… Итак, добрый вечер, господа.

— Лопес! — снова воскликнул господин Дюран, — Я никак не ожидал увидеть вас здесь. Как вы умудрились подняться сюда? Пешком?.. Это невероятно!

— Начал с четырех колес, кончил своими двумя. Моя машина где-то внизу, на дороге. Что и говорить, пуститься в горы в такой вечер!.. Не слишком разумно… В дороге меня застиг снег. Однако я все же рассчитывал добраться. Но куда там!.. В километре от деревни или, может быть, в двух, сам не знаю, колеса начали буксовать. Проехать никак не возможно, слишком много снега намело! Что ж поделаешь, пришлось сойти… И вот я здесь!

— Входите, входите, располагайтесь поудобнее, — приглашал гостя мой отец. — Садитесь поближе к огню. Не хотите ли перекусить?

— Право, не откажусь.

Пока госпожа Ляпюжад принимала у позднего гостя насквозь промокшую куртку и чемоданчик, мама уже успела поставить на стол еще один прибор.

— А как же с вашей машиной?

— Ничего с ней не случится. Она выносливая. Прекрасно проведет ночь в снегу, а утром посмотрим… Честное слово, она рисковала меньше, чем я…

— Не из Парижа ли вы? — спросил господин Ляпюжад.

— Да, из Парижа. Я был проездом в Люшоне и узнал там, что господин Дюран у вас…

— Вальдер звонил мне, — сказал Дюран.

— Знаю. Он писал, что позвонит. Я собирался и сам позвонить вам во второй половине дня. К сожалению, я был занят… Словом, в конце концов добрался.

— И все же вы неосторожны, — заметил Дюран. — В горах нужно быть очень осмотрительным. Все как будто совсем просто, и вдруг — бац!.. Но все хорошо, что хорошо кончается…

— Ешьте, сударь, — сказала мама, ставя перед Лопесом тарелку дымящегося бульона.

— Весьма рекомендую вам этот суп, —

добавил господин Дюран.

Лопес с поднятой в воздух ложкой взглянул на Дюрана.

— Кстати, Вальдер вам сказал, поскольку я здесь… Я мог бы захватить… Если вещь готова, разумеется!

— А! — сказал Дюран. — Об этом еще успеется… А сейчас ешьте свой бульон, он придется вам очень кстати!

«Странно! — думал я. — Очень странно. Можно подумать, что они в прекрасных отношениях. У этого Лопеса тоже такое приветливое лицо и дружелюбный голос. И Ошоа-Дюран, кажется, вовсе его не боится. Наоборот, он даже тревожится за его драгоценное здоровье, упрашивает есть бульон…

Вместе с Феликсом мы отошли к очагу и, пока взрослые говорили о снеге и горах, обменялись кое-какими мыслями по поводу случившегося.

— Ну?

— Ничего больше не понимаю, — прошептал я.

— Лопес?

— Я думал, он хуже. А он ничего себе.

— Не будем слишком доверчивы.

— О чем ты?

— Они разыгрывают перед нами комедию.

— Ты думаешь?

— Нарочно делают вид, что друзья. Но этой ночью они сведут счеты!

— Ты думаешь, у него есть револьвер?

— У кого, у Лопеса? Не знаю.

— Мне кажется, что внутренний карман его куртки оттопырен.

— Может быть, у него в чемодане динамит?

Феликс осторожно подмигнул мне, и мы возвратились к столу, где Лопес уже принимался за знаменитую колбасу госпожи Ляпюжад.

— Ну, Лопес, что вы скажете об этой колбасе? — спросил господин Дюран.

— Великолепная, господин Дюран! Божественная колбаса!

Госпожа Ляпюжад сразу задрала нос. По всей видимости, впервые ей пришлось услышать, что ее колбаса божественная.

— Ах, пиренейская кухня, — снова подхватил наш постоялец, — это просто чудо! Если бы вы могли побыть здесь пару дней, то убедились бы в этом сами. Госпожа Даррегиберри приготовила мне вчера такой суп из капусты, что я…

— Никак не могу задерживаться, господин Дюран, надо возвращаться…

— Жаль, Лопес, жаль!

Я снова сделал незаметный жест Феликсу, и мы на сей раз спрятались за стойкой.

— Ты заметил? — спросил я у него.

— Что?

— Когда Ошоа обращается к Лопесу, он говорит ему просто «Лопес»…

— А как бы ты хотел, чтобы он ему говорил?

А когда Лопес обращается к Ошоа, он говорит ему «господин Дюран»… Понимаешь? Лопес более почтителен, чем Дюран.

Феликс состроил гримасу:

— Все та же комедия! Этой ночью нам надо быть начеку. Я хотел бы остаться ночевать у тебя…

— А если в чемодане динамит?

— Все равно! — великодушно сказал мой товарищ. — Во всяком случае, час развязки недалек…

Да, час развязки приближался. Мой милый Феликс даже не знал, как он удачно выразился. Лопес еще только принимался за десерт — кусок сладкого пирога и компот, — когда случилось невероятное.