Тайна похищенного пса
Шрифт:
— Его укусила собака — большая немецкая овчарка… Она была похожа на его пса, которого пришлось оставить в деревне, когда они переезжали в Лион. Тиду хотел погладить собаку, а она его укусила.
— Вот как! — раздалось два или три голоса. — Ну и что?
— Так вот, — продолжил Корже, — мы с Тиду подумали, что можно было бы взять собаку сюда.
Ее зовут Кафи, и она совсем не злая. Я даже подыскал место, где она могла бы жить, — в старом доме у Пиратского Склона. Но вы понимаете, что такую псину не так легко прокормить. Надо, чтобы мы все о ней позаботились. Как вы думаете?
Ребята заулыбались. Собака!.. Ее можно водить гулять, заботиться о ней, она станет
— Кто «за»? — спросил Корже.
Все до одного подняли руку. У меня снова сжалось сердце: я представил себе Кафи в окружении такого количества новых хозяев… Но в глубине души я знал, что всегда буду у него самым любимым; ну а главное — ему, конечно, будет хорошо.
Вот так, благодаря Кафи, я был принят в эту компанию. Теперь она показалась мне гораздо симпатичнее — ведь все ребята любили животных.
Но как доставить Кафи в Лион? Сейчас никто не хотел думать о трудностях. Большинство ребят были готовы продать мяч и роликовые коньки, чтобы оплатить мою поездку в Реянетт. Но для меня это было совершенно невозможно. Пришлось бы уйти из дома рано утром, а вернуться поздно вечером — это если еще удалось бы обернуться за один день. Отправлять кого-то другого из «Гро-Каю» было рискованно — Кафи, скорее всего, с ним не пошел бы.
— Да, — вздохнул Корже, когда мы снова* оказались на Крыше Ткачей, — а дело казалось таким простым… Но я все-таки уверен — мы что-нибудь придумаем.
Выход из положения пришел мне в голову тем же вечером, уже в постели. Грузовики с ранними овощами, идущие с юга в Лион, часто заходили в Реянетт. Водители этих тяжеловозов останавливались у кафе Кастелля, который сам до аварии работал на такой машине. Я напишу своему приятелю Фредерику и попрошу его поговорить с кем-нибудь из этих водителей (ему это будет нетрудно, так как кафе находится недалеко от булочной) — может, кто-то и согласится захватить Кафи. Он мне сообщит, куда именно в Лионе приезжает грузовик, чтобы я мог встретить собаку. Да, это совсем просто и не потребует денег, или почти не потребует — только чаевые для водителя.
На следующий день я написал Фредерику письмо — второе со времени моего переезда в Лион, оно уже не было таким грустным, как предыдущее. Я рассказал о школе, о «Гро-Каю», подробно объяснил, что ему надо сделать. «Как только ты что-нибудь придумаешь — сразу мне напиши. Если бы ты знал, как я соскучился по Кафи!»
Но самое главное — я не знал, какой адрес дать Фредерику. Было бы нежелательно, чтобы письмо пришло домой. Нет, я не считал, что делаю что-то плохое! Я был уверен, что мама поймет, может быть, даже и папа через некоторое время смирился бы, но раз Кафи все равно не будет жить у нас, не стоило с ними ссориться понапрасну.
Прежде чем отправить письмо, я решил поговорить с ребятами из «Гро-Каю». Один из них, по имени Жерлан, недавно потерял отца, а его мать работала на заводе, поэтому почту вынимал только он, возвращаясь из школы. Я дал Фредерику его адрес.
Для меня и всей «компании Гро-Каю» наступило время томительного ожидания. Каждое утро мы с надеждой встречали Жерлана. У него было прозвище «Сапожник» — в честь того, что подвал его дома занимала сапожная мастерская. Но Сапожник отрицательно качал головой: он снова ничего не обнаружил в своем почтовом ящике. Для всех нас Кафи стал каким-то сказочным героем, который придет и перевернет всю жизнь «компании Гро-Каю». На переменах и после уроков ребята постоянно задавали мне множество вопросов: какого Кафи размера и веса, какого цвета у него уши и хвост, какие кости он больше любит, лает ли по ночам, гоняет
Наконец в один прекрасный день Сапожник прибежал сияющий, с письмом в руке. Моментально собралась вся компания.
— Надеюсь, ты не читал его? — спросил Корже.
Сапожник потрогал свою нечесаную шевелюру и покраснел. Но «Гро-Каю» никогда не обманывали друг друга.
— Ну… я не смог удержаться, — сознался он. — Но я тут же заклеил конверт обратно!
Он протянул мне письмо, и я начал читать дрожащим голосом. Фредерик писал, что 'не хотел отвечать, пока не убедился, что план осуществим; не мог же он отослать Кафи, не сказав об этом своему отцу. Тот нашел нашу затею забавной и согласился. Фредерику осталось только дождаться тяжеловоза и уговорить водителя взять Кафи с собой.
«Ты знаешь, — писал он, — я разыскал того шофера, что год назад потерял свой кисет на площади, помнишь — мы его нашли под платаном. Водитель согласился отвезти Кафи. Он бывает в Лионе каждую неделю — привозит овощи, а разгружает свой товар на набережной Сен-Винсен. По-моему, это на берегу Соны, недалеко от Круа-Русс, так что тебе повезло! Итак, на следующей неделе, в среду, я вручу ему Кафи. Ты будешь доволен — собака выглядит отлично; знаешь, я за ней так ухаживал… и мне очень жаль с ней расставаться… Грузовик будет в Лионе между пятью и шестью часами вечера, может быть и в шесть, если пойдет дождь, но до семи — точно. Тебе надо только найти эту набережную Сен-Винсен, там еще находятся «Юго-восточные склады». Шофер сказал, что это написано на двери большими красными буквами. Если ты вдруг не сможешь там быть в это время — он оставит Кафи у хозяина соседнего кафе».
Фредерик все уладил! Сегодня пятница; значит, через пять дней Кафи будет здесь. Компания обезумела от радости. Тем же вечером мы собрались у Пиратского Склона, где вовсю шла подготовка к встрече Кафи. Ребята принесли доски, куски обивки, гвозди, пилы, болты, солому… Этих досок хватило бы на постройку виллы, а соломы — на целый стог; а ведь речь шла всего лишь о собачьей конуре. Мы соорудили очень хитрую дверь — никто, кроме нас, не смог бы ее открыть.
— Если хочешь, — предложил Корже, — иди в среду один встречать Кафи, мы подождем вас здесь.
Ничто не могло доставить мне большего удовольствия, чем встретить Кафи одному и самому объяснить, что теперь у него будет много маленьких хозяев и со всеми он должен поладить.
Позже я узнал, что ребята это решили все вместе, чтобы я понял — они не собираются отбирать у меня собаку.
Пять дней тянулись целую вечность. Каждое утро я со страхом ждал встречи с Сапожником — вдруг он получил новое письмо от Фредерика и тот пишет, что план осуществить не удастся? Вечером в постели мне лезли в голову разные неприятные мысли: а вдруг Кафи не захочет ехать с шофером, или шофер не заедет в Реянетт, или грузовик попадет в аварию… Всю ночь мне снились кошмары.