Тайна покосившейся трубы
Шрифт:
Майлз Монро поблагодарил ее за предостережение.
Уверенная, что это, по всей вероятности, тот же самый китаец, который получил в Мейсонвилле деньги по почтовому переводу на имя мистера Суна, Нэнси позвонила еще одному своему знакомому — начальнику полиции Макгиннису.
В двух словах юная сыщица сообщила ему о своих подозрениях.
— И я уверена, что это брат Маннинга-Карра, — закончила она.
Шеф полиции отнесся к ее версии со всей серьезностью.
— Я сейчас же пошлю полицейского к
Нэнси поспешила к машине: ей уже пора было к Конни Милтон. Она надеялась, что к этому времени Сун уже звонил ей домой и Ханна Груин передала ему, куда он может позвонить.
— Желаю вам хорошо повеселиться! — улыбнулась она Конни, приехав к ней.
Конни поблагодарила Нэнси и ушла. Нэнси немного поиграла со Сью, потом уложила малышку в коляску на крыльце. Подождав, пока ребенок заснет, она тихонько, на цыпочках, прошла в дом.
Нэнси попыталась читать, но загадка покосившейся трубы занимала все ее мысли. Наконец она отложила книжку и стала внимательно рассматривать свой рисунок — копию украшающего трубу орнамента из железных прутьев.
«Может быть, в нем — разгадка всей этой тайны?» — размышляла она.
Пробило четыре часа, а мистер Сун все не звонил. Нэнси больше не могла сдерживать растущее любопытство. Она подошла к телефону и набрала его номер. Трубку тотчас же поднял сам китайский коммерсант.
— Я оставила вам записку с просьбой позвонить мне! — сказала ему Нэнси.
— Боюсь, я не понимаю, о чем вы.
— Разве Чин не передал вам мою записку?
— Чина сейчас нет, — ответил мистер Сун. — Наверное, он сунул записку в карман и забыл о ней.
Нэнси сообщила, что ей нужно показать ему нечто весьма важное, и он обещал немедленно подъехать. Когда он явился, Нэнси первым делом рассказала ему о своем последнем приключении за таинственным забором, а затем показала свой рисунок, воспроизводящий металлический орнамент. У Суна удивленно поднялись брови.
— Это китайский иероглиф, — заявил он, подтвердив дедуктивный вывод Нэнси. — И означает он «помогите»!
— «Помогите»? — повторила за ним Нэнси.
— Да. А произносится «бон». У Нэнси загорелись глаза.
— «Бон»? Вы хотите сказать, что это призыв на помощь? Сун кивнул.
— Я слышала этот призыв поблизости от огороженного участка! — с торжеством объявила Нэнси. — Громкий крик, звучавший именно так: «Бон!»
Мистер Сун был настолько озадачен, что Нэнси поспешила рассказать ему обо всех своих подозрениях.
Во-первых, она поведала ему, что за высоким забором находится не только приют сектанток-отшельниц, но и карьер, где добывают — с ведома или без ведома лавандовых сестер — ценную глину.
— Вчера вечером я слышала, как там стучал мотор, — сказала она. — Наверное, они копают только тогда, когда мала вероятность, что поблизости окажется
Во-вторых, Нэнси проанализировала двойную загадку украденных и поддельных фарфоровых изделий: редких старинных вещей, включая драгоценную вазу эпохи Мин, которая принадлежала Суну и была украдена вором, известным под именем Джон Маннинг, и искусных имитаций ценных старинных изделий из фарфора, которые продавал человек по имени Карр. Она поделилась с мистером Суном предположением, что Маннинг и Карр — это один и тот же человек, который пользуется, возможно, и другими вымышленными именами — в частности, именем Монро.
В-третьих, Нэнси рассказала китайскому коммерсанту о том, как она обнаружила неподалеку от огороженной территории свою украденную машину. Поскольку укравший ее человек обронил у ручья нефритового слоника, похоже, что и он связан с похитителями фарфоровых изделий.
Мистер Сун слушал ее с огромным вниманием.
— Дорогая, — сказал он, — ваши способности к дедуктивным умозаключениям сродни мудрости китайского философа.
— Я лишь сопоставляю факты, — скромно ответила девушка.
В заключение Нэнси коснулась вопроса об Энь Мое и его дочери Энь Лей. Оба таинственным образом исчезли во время путешествия, в котором их сопровождал человек по имени Дэвид Карр. Подпись Энь Моя появилась как минимум на двух фарфоровых изделиях, представлявших собой искусные имитации.
— По-моему, — заключила Нэнси, — ваши друзья впутаны этим Карром в изготовление подделок из фарфора. Разумеется, они — не добровольные его сообщники. Возможно, их держат на том огороженном участке как пленников!
Мистер Сун вздрогнул и несколько мгновений сидел молча.
— Я отдаю себе отчет в том, — заговорил он затем с простотой и достоинством, — насколько компрометирующими, наверное, выглядят факты. Но в глубине сердца я убежден: когда правда выйдет наружу, выяснится, что Энь Мой и Энь Лей не виновны ни в каких нарушениях закона.
— И чтобы спасти их от новых бед, — заключила Нэнси, вставая, — мы должны, как я считаю, сейчас же уведомить обо всем полицию.
— О нет! — воскликнул китаец. — Ради Бога, не надо!
— Но если за оградой в лесу скрываются преступники, мы обязаны сообщить об этом властям.
— Ради моих славных друзей, — взмолился китаец, ломая руки, — не сообщайте пока ничего полиции. Пожалуйста, дайте Эням шанс очистить свое доброе имя от подозрений, прежде чем их арестуют! — Он помолчал, опустив голову. — Если бы только был какой-нибудь способ… — проговорил он. Затем, подняв глаза на Нэнси, Сун тихо спросил: — Вы покажете мне дорогу к покосившейся трубе? Я должен сам узнать правду о моих друзьях! Эти злодеи могут убить Моя и Лей, чтобы те не смогли изобличить их. Прошу вас, мисс Дру…