Тайна, покрытая глазурью
Шрифт:
Андрей вилкой в тарелке поводил.
— Лиля, ты сама всё понимаешь. — Поднял на меня глаза. — Нам надо уехать. Торговаться с ним, в данном случае, чревато серьёзными последствиями. — Андрей вздохнул. — Малыш, я понимаю, что обидно, но сейчас главное вытащить тебя из этого города, увести из-под удара. Не воевать же ты с ним будешь. А деньги… — Он запнулся, но решения у него не находилось, и это Данилова огорчало. — Заработаем деньги.
Я руку через стол протянула, и он мою ладонь сжал, ободряюще улыбнулся. А я сказала:
— Я
Он улыбнулся, потом кивнул на мою полную тарелку.
— Поешь, хоть немного.
— Я не могу. После этой рыночной кафешки… я неделю, наверное, есть не буду.
— А я буду, и мне очень вкусно.
Я засмеялась. Из-за стола поднялась, к нему подошла и поцеловала его в макушку.
— Ешь. А я пойду ванну приму, хорошо? Голова разболелась.
Он кивнул, и меня с кухни, как ветром сдуло.
Забрав из спальни ночную рубашку, халат и большое полотенце, под которым спрятала телефон, я прошла в ванную и включила воду. Дверь прикрыла. На кухне хрюкал закипающий чайник, потом телевизор включился, а я присела на бортик ванны и тогда уже набрала первый номер.
Даже не верилось, что завтра всё закончится.
Ночью пришла гроза. По странному тихая и пугающая. Грома почти не было, зато молнии озаряли тёмное небо одна за другой. Белые, кривые линии расчерчивали горизонт, я стояла у окна и наблюдала за непогодой. Ветер, мелкий дождь, и молнии, молнии. Последняя ночь в родном городе мне точно запомнится.
— Чего не спишь? — Андрей подошёл не слышно, руки мне на плечи положил, потом пристроил подбородок на моей макушке. Вздохнул совершенно сонно, и я поневоле улыбнулась, потёрлась щекой о его руку.
— Не знаю, не могу уснуть.
— Опять о ней думаешь?
Я привалилась к его груди, позволила себя обнять и зажмурилась от особо яркой вспышки. Грома почему-то так и не было.
— Я не понимаю, как она решилась.
— Сдуру, спьяну… Ты же знаешь свою сестру. Скорее всего, она просто не думала, что будет потом. — Андрей сделал паузу, а следом добавил: — Думаю, она была уверена, что когда вернётся, всё уже устроится. И ты её простишь. Ты же всегда прощаешь?
Я глаза закрыла.
— Она однажды уже так уехала. Перед самой свадьбой. Просто сбежала и всё. — Я криво усмехнулась. — Олег ей денег дал на шикарное свадебное платье, она так о нём мечтала. Лиза поехала в Москву, и не вернулась. Точнее, вернулась через две недели.
— Надо думать, что без денег и без платья.
Я кивнула. А Данилов переспросил:
— И он всё равно на ней женился?
— Олег её любил. — Я вернулась в мыслях в прошлое. — Она прощения просила… Клялась, что больше никогда… И, правда, больше никогда, до вчерашнего дня. Но как она могла оставить Дениса, у меня в голове не укладывается.
Андрей потянул меня от окна.
— Давай сядем, хватит здесь стоять.
— Странная гроза, правда? Грома нет.
Он не ответил, на диван меня усадил, рядом
— Ты мне нужен, — тихо сказала я. — Я одна не справлюсь.
Он наклонился ко мне, губами к моему лбу прижался, а вместо заверений, что никуда не денется, вдруг спросил:
— Хочешь, я тебе секрет расскажу?
— Про себя?
— Да.
Я слабо улыбнулась.
— Ты не любишь про себя говорить.
— Но сейчас ведь говорю? Лови момент.
— Хорошо, рассказывай.
— Это страшный секрет, — предупредил он.
— Боюсь, боюсь.
Андрей хмыкнул, погладил меня по спине, потом ладонь спустилась на моё бедро, едва прикрытое шёлком ночнушки.
— Мои родители женаты тридцать пять лет. Представляешь? И самое удивительное, что они живут душа в душу. Даже ругаются как-то не обидно и не страшно.
Я в руках его завозилась, на спину перевернулась, чтобы в лицо Андрею посмотреть. В комнате было темно, но молнии то и дело освещали комнату зловещим светом. И глаза Данилова мерцали в этом свете как-то по-особому.
— Это же хорошо. Почему ты говоришь, что это секрет?
Он плечами пожал.
— Не знаю. Нет, конечно, хорошо, у меня отличные родители. Но в молодости я этого почему-то стеснялся. Я не понимал, как можно прожить с человеком столько лет. Не понимал, как отец умудрился встретить женщину, с которой у него вот так всё сошлось. Вокруг все расставались, разводились, а моя мама… я не помню её грустной. И одно время, когда я был молодым и глупым, я был уверен, что они с отцом притворяются. Вот как некоторые родители ради детей притворяются, изображают счастье и любовь. Я был уверен, что и у них так.
Я по руке его провела, погладила.
— Ты был трудным подростком.
— В смысле моей твердолобости и бесчувственности? — Андрей рассмеялся. — Я был очень трудным подростком.
— А сейчас ты им веришь?
— Да. У них потрясающие отношения. Другим мои родители иногда кажутся странными, немного не от мира сего, а они на одной волне. Им даже говорить не нужно, они смотрят друг на друга и всё знают.
— Мне кажется или я слышу нотки зависти?
— Ну, мне уже не семнадцать, сладкая.
— Да, и скакать из постели в постель ты устал.
Он слегка шлёпнул меня по ягодице.
— Не будь врединой.
Мы помолчали, я снова смотрела за окно, а Андрей гладил меня по животу.
— Куда мы поедем, Андрюш?
— Завтра?
Я кивнула.
— В Москву. А там решим.
— Я невеста с приданным, ты знаешь?
— Это ты про Жорика и Халеменчука?
— Конечно. А ты про что подумал? — Я ноги на подлокотник дивана закинула. — На остальное рассчитывать не стоит, обдерёт меня Зудин, как липку. Но в этом тоже можно найти плюсы.