Тайна Полтергейста

Недоруб Сергей

Никто не пытался перерезать трос.

Двое оставшихся в живых "монолитовцев" спустились тем же путем, что и их менее успешные товарищи, предусмотрительно остановившись метром выше сталкера. Впрочем, удачи это им не прибавило.

Борланд перекувыркнулся, уперев колени в плечи трупа, и поменял позицию, фактически оказавшись над мертвецом и выиграв добрый метр высоты. Продолжая раскачку, сталкер оттолкнулся от стены и пронесся мимо "монолитовца", пытавшегося тщательнее прицелиться. Выхватив клинок и добавив себе этим жестом пару

новых разрезов, Борланд за один замах перерубил трос врага, и тот с криком полетел вниз, выпустив непроизвольную очередь в никуда.

Пули насквозь прошили тело "монолитовца", на котором восседал Борланд. Прыжок — и сталкер уже висел на тросе оставшегося врага, переплетая его ногами в меру сил.

Висящий вниз головой сталкер смотрел прямо в глаза последнему уцелевшему "монолитовцу".

И улыбался, водя красной окровавленной ладонью вверх-вниз по тросу, раздирая кожу и мясо почти до костей.

Фанатик опешил. Всего на секунду.

Со звонким "дзынь" трос лопнул, пережженный аномальной кровью. Последний "монолитовец" отправился встречать верных корешей в аду, сопровождая свой путь истошными воплями.

Борланд остался висеть на тросе, зная, что долго не выдержит. На мгновение он подумал, что подведет в первую очередь: его тело, переплетающее свободно висящий обрывок троса, или материал, из которого трос изготовлен. Проверять он не собирался.

Расслабив ноги, сталкер полетел вниз. Схватившись за тело первого "монолитовца", столько раз за минуту спасшее ему жизнь, Борланд продолжил импульс и перепрыгнул на площадку нижнего этажа.

Путь по лестнице до самого низа он проделал раньше, чем осознал, что вообще делает.

Литера лежала неподвижно в той же позе, которую приняла до падения, — свернувшись калачиком. Растрепанные волосы разметались по грязному бетону. Девушку окружали нелепо вывернутые тела разбившихся врагов.

Изможденный Борланд подбрел вплотную и опустился на колени рядом с нею.

Коснулся пальцами нежной кожи девичьей шеи…

— Вставай, родная, — тихо попросил он. — Пожалуйста, вставай.

Веки Литеры затрепетали, и девушка открыла глаза.

Борланд наклонился к ней, млея от счастья, и поцеловал в щеку иссушенными губами.

— Вставай, — шепнул он.

Он приподнял Литеру, и она села на полу.

— Все хорошо? — спросил Борланд. Девушка кивнула.

Мягкое свечение заполнило низ шахты — подоспевший Апельсин начал что-то рассказывать на своем языке. Борланд повернулся к нему, и его лицо просветлело.

— Ты поймал ее? — спросил он. Солнышко покивало.

— Я дам тебе пива, — сказал Борланд, вставая на ноги и поднимая Литеру. — Ты уже взрослый мальчик и перерос шоколадки. Ты заслужил целый ящик "Янтаря" или "Черниговского".

Апельсин скривился, устремив глазки вверх и в сторону.

— Ну ладно, — согласился Борланд. — Уговорил. Пусть будут шоколадки. А ящик пива мы отдадим Уотсону и Фармеру.

Радостная

улыбка послужила ответом на это заверение.

Фармер и Уотсон сбежали вниз.

— Борланд, — только и сказал Фармер. Вымученная улыбка на его лице явно далась парню нелегко. — Да мы все в рубашках родились!

— Ага. В смирительных. Вы оба хорошо поработали, спасибо.

Уотсон протянул ему винтовку, но Борланд покачал головой.

— Нет, друг, — сказал он. — Теперь она снова твоя. Как и раньше. Я знаю, ты сможешь воспользоваться ею в нужный момент. Ты уже переступил через это, как и Фармер час назад. И, как знающий человек, я говорю честно и открыто: боевое крещение было достойным.

Он почувствовал приятное прикосновение к рукам. Литера перебинтовывала ему ладони. Ее собственная аптечка висела на поясе, открытая.

— Скажи что-нибудь, — попросил Борланд.

Литера, не отрываясь от своего занятия, несколько раз пыталась что-то сказать и не могла. Наконец она произнесла:

— Твое предложение все еще в силе?

— Да, — уверенно ответил Борланд.

Фармер и Уотсон молча стояли рядом, и Борланд в их присутствии — впервые начал себя чувствовать, как в защищенном и укрепленном лагере. Литера глубоко вздохнула.

— Я принимаю его, — сказала она.

— Ты пойдешь за мной на край света?

— Да, — ответила девушка, разрывая конец бинта на две узкие полоски и завязывая с их помощью закрепляющий узел. Она посмотрела в глаза Борланду, и добавила: — Я пойду за тобой на край света. Потому что теперь я знаю: за краем света жизнь не кончается. А опасностей там не меньше, чем в его пределах. Никто из нас не выживет там в одиночку. И с тобой мне уже не будет страшно. Никогда.

Борланд продолжал стоять, удерживая ее ладони в своих, туго перебинтованных.

— Есть новая информация, — тихо сказал Уотсон. — Это действительно важно.

Борланд и Литера повернулись к нему, не разжимая рук.

— Что случилось? — спросила Литера. Уотсон показал им КПК.

— Радар фиксирует еще одного человека в радиусе тридцати метров, — произнес он. — Это Призрак. Он здесь. На этом уровне шахты.

Фармер перенес вес тела на другую ногу, проведя пальцами по магазину винтовки.

— Веди, — просто сказал Борланд. — И покончим с этим.

Уотсон, с FN наперевес, двинулся первым. Борланд шел за ним, чувствуя прикосновение пальцев Литеры. Фармер дышал им в затылок. Замыкал цепочку Апельсин, предвкушающий новые обещанные подарки.

Несколько метров — и сталкеры завернули за последний угол. Еще десяток шагов — и Уотсон открыл узкую дверь, через которую проследовали один за одним все четверо людей плюс полтергейст.

Первое, что они почувствовали, — это тошнотворный запах давно разложившейся плоти. Они оказались в темном служебном помещении, которое Уотсон осветил лучом фонаря, выхватывая засохшие пятна крови и белые кости.