Тайна поместья «Черные Тисы», или тринадцатая секретарша
Шрифт:
– Ой, барышня, не работали вы в таверне, – вздохнула она, – особливо в такой, где собираются все местные пьяницы. Ни одной женщине проходу не давали… Меня, кстати, Пэдди звать – Пэдди Вильсон…
Я осмотрела эту неотразимую особу, которой мужчины проходу не давали. Худенькое личико с утиным носиком и узко посаженными глазками, морщинки, сутулая спина… Жиденькие волосы, собранные на затылке в узелок, утыканный ржавыми шпильками. Маленькая голова ее казалось нелепой на довольно-таки мощном нескладном теле; особенно непропорционально большими были кисти рук, видавших много тяжелой работы. Красоткой она явно не была. Впрочем, я не удивилась ее словам; в портовой таверне
– Меня зовут Рэйвен Блэйк, – представилась я, – так вы говорите, вам проходу не давали?
– Да им-то спьяну любая за королеву сойдет, – пояснила она, заливаясь смехом, – а в поместье-то, среди благородных господ, подикось, такого нет, им красавиц подавай, там-то поди безопасно…
– Да-да, наверняка безопасно, – согласилась я.
– А вот я б так не сказал, – вмешался в разговор крестьянин, до этого молчавший. – Вы уж поосторожнее, барышня, с этой должностью, а то и вовсе – поворачивайте обратно…. Уж больно слухи нехорошие ходят про это поместье.
– А что такое? – удивилась я.
– Да то, – он понизил голос, – что ни одна барышня секретарша долго тут не продержалась: месяца три – а дальше то ли он их увольняет, то ли сами сбегают… Но самое-то плохое в том, что всех их потом то ли из реки вылавливают, то ли из петли вынимают… Мстит он им, что ли… Или маньяк какой…
По моей спине пробежал холодок. Впрочем, я тут же уверенно улыбнулась, встряхнула головой…
– Мало ли что болтают, – ответила я беспечно.
– Молодые-то вы все бесшабашные, – тяжело вздохнул старик. – Небось, считаете, что это местные брешут из зависти. Оно конечно, должность-то завидная, – легкая да непыльная… Дай Бог, чтобы так…
– У меня все будет хорошо, – твердо отвечала я, – Справлюсь.
Откинувшись на сиденье дилижанса, я попыталась представить себе этого самого графа. Интересно, каков он? Что у него за характер? Надеюсь, не очень вредный, и если он будет хоть немного дружелюбен, я сумею с ним поладить.
Глава 4.
Мое знакомство с таинственным графом состоялось на другой день. Вечером меня, полуживую от усталости, проводил в мою комнату дворецкий. И я, поднимаясь по бесконечным, высоким, винтовым, тускло освещенным лестницам с резными перилами, могла только вглядываться в бесконечную темноту бездонного, как черное небо, потолка верхнего этажа – да жмуриться, когда в свете канделябра на меня со старинного портрета зловеще взирал какой-то напыщенный предок. И не просто взирал, этакий злодей, а словно провожал меня пристальным взглядом.
Наконец, предо мною растворили заветную дверь моей комнаты.
– Какой огромный у вас дом в распоряжении, – пропела я льстиво. Я едва держалась на ногах, но из последних сил улыбалась дворецкому, – наверное, нужен большой опыт, чтобы с этим управляться…
– Спокойной ночи, – мило отвечал дворецкий, так, что я даже не поняла – подействовала на него моя лесть или нет. Ладно, сейчас я еле стою на ногах – завтра выясним.
Не разбирая багажа, я кое-как доползла до постели и уснула как убитая, как только голова моя коснулась подушки. Но едва лишь сон сморил меня – оказалось, что я снова поднимаюсь по этим мрачным спиральным лестницам, которые словно обвивали невидимый прозрачный цилиндр. И, кружась, поднималась я все выше и выше по ним, к самому небу, и, бросая взгляд вниз, видела бездонную глубину, от которой кружилась голова и подгибались колени. И знала я каким-то тайным
Однако наутро, проснувшись на мягкой постели, я вскочила, обвела глазами комнату – просторную, уютную, с красивыми занавесками – и решила, что попала в поистине прекрасные условия. Мрачные впечатления вчерашнего вечера испарились совершенно. Невольно я вспомнила беседу в дилижансе. Зловещая история, рассказанная мне стариком, как-то не вязалась я этой уютной комнатой и потоками солнечного света из окон. Приведя себя в порядок и облачившись в элегантное серое платье с белым воротничком, приобретенном вчера на графские деньги, я спустилась и постучалась в двери кабинета.
Признаться, я волновалась. Что это за граф, и как-то он меня встретит?
– Войдите, – услышала я, отворила дверь и, наконец, узрела таинственного графа.
Граф Суварин – черная бархатная куртка, тонкая белоснежная рубашка, атласный шейный платок с бриллиантовой булавкой – сидел в кресле с высокой спинкой, из-за чего казалось, что он восседает на троне. Колени его были прикрыты пледом. Он оказался очень высоким, даже долговязым, человеком с узким некрасивым лицом, на котором, казалось, навсегда застыло чопорное и высокомерное выражение. Тонкие бескровные губы его были плотно сжаты, излишне крупный нос торчал подобно клюву хищной птицы. Взгляд его, холодный и пронизывающий, казалось, проникал внутрь вашей души так же, как свирепый ледяной ветер зимой проникает под одежду – и почему-то заставлял вас сжиматься и чувствовать себя виноватой маленькой девочкой – виноватой непонятно за что. Тут я взяла себя в руки и строго напомнила себе, что я давно не маленькая девочка; приняла уверенный вид, сделала реверанс, и сообщила, что я, мисс Рэйвен Блэйк, прибыла для начала своей службы в качестве секретаря.
Он неожиданно любезно улыбнулся, и эта улыбка преобразила его лицо – оно вдруг показалось мне почти приятным, хотя я еще минуту назад сочла бы его отталкивающим.
– Вы завтракали? – вот что спросил он.
«Какой милый, заботливый человек!» – восхитилась я, и честно призналась, что нет – в ответ он приказал принести завтрак на двоих, заметив, что и сам с утра только выпил чашку кофе.
– Надеюсь, вы извините это маленькое отступление от этикета – то, что мы будем завтракать в деловом кабинете, – молвил он.
Глаза мои округлились от изумления. Ну надо же! У меня, маленькой секретарши, почтительно спрашивают, извиню ли я нарушение этикета. Я ощутила, что моя самооценка начала расти и распухать, как тесто на дрожжах.
– Так расскажите же мне, – непринужденно продолжал он, протягивая мне тарелку с бутербродами, – прошу вас, угощайтесь… Расскажите мне о своих талантах. У меня была договоренность с мадам Маретт, что она пришлет мне непременно одаренную девушку, такую, знаете ли, с кучей талантов и с мечтой в душе. Так чем вы можете похвастаться? Кстати, пейте чай, а то остынет.
– Ну, вообще-то я пишу стихи…
– О! Это же замечательно. Скажите, а как они у вас рождаются, эти стихи? Признаться, я никогда не писал стихов, и даже представить себе не могу, как в душе человека рождается стихотворение.
– Это очень сложный вопрос, – ответила я нерешительно, – вероятно, сначала в душе накапливается, словно концентрируется, какая-то тема, а потом, потом что-то служит толчком… какое-то впечатление… И строки начинают складываться сами собой.
– О, как интересно! Я просто жажду прочесть ваши стихи. Могу ли я на них взглянуть? – взгляд его близко посаженных маленьких глаз выразил крайнюю заинтересованность.