Тайна происхождения. Трилогия
Шрифт:
Йоганна сбросила простыню, выставляя ему на обозрение свое впечатляющее тело.
– Я передумала.
«Ты передумала?» – удивился Дориан. Прежде всего тому, что она вообще о чем-то думала. А теперь еще и переменила свою «мысль». Представил, что последует дальше. Наверно, реплика о потенциальном разрыве «звезд», о которых Дориан никогда и не слышал, или «как ты думаешь, это платье мне бы пошло?». Будто это платье выставлено на продажу в интендантском складе корабля.
– Очаровательно… – проворчал Дориан, возвращаясь к работе.
– Я поняла, что ты мне больше нравился, когда ничем другим не занимался, кроме как спал, пил и трахал меня.
Испустив вздох, Дориан отложил авторучку. Речь может
Глава 34
Сортировочный лагерь Иммари
Марбелья, Испания
Кейт стояла в очереди, озирая лагерь, раздумывая, пытаясь отыскать какой-нибудь выход. Район Орхидеи лежал в руинах, превратившись в пепелище, почти не похожее на приморский курорт, которым он был до чумы, и даже на временное пристанище, каким показал его вчера Мартин. Пожары на месте сторожевых башен и автопарка еще дымились, посылая к небесам тонкие столбы черного дыма, будто змей, ползущих вверх по белым башням отеля. Заходящее солнце пылало над Средиземным морем алыми и оранжевыми красками. Очередь Кейт в молчании продвигалась к морю, будто овцы на бойню.
Солдаты Иммари занимались именно тем, что предсказывал Мартин: отделяли овец от козлищ. Больных направляли к ближайшей башне, где часовые с автоматами и электрохлыстами загоняли их в двери. Кейт ломала голову, что с ними сделают дальше. Оставят там умирать? Без Орхидеи эти люди будут мертвы через трое суток. Мартин затерялся где-то в группе. Кейт не видела его с того самого момента, когда их захватили в плен, и все обшаривала толпу взглядом в надежде отыскать его.
– Шаг вперед! – гаркнул солдат.
Может, Мартина уже загнали в башню, а может, он где-нибудь позади. Кейт никак не могла оторвать глаз от башни, где содержали больных. Как поступят с башней через пару дней, когда она будет битком набита мертвыми? А что произойдет, когда Марбелью эвакуируют? Мысленным взором Кейт увидела, как взрывы сотрясают основание здания и оно рушится на землю. Нужно как-нибудь вытащить оттуда Мартина. Она…
– Пошевеливайтесь!
Кто-то схватил ее за руку и потащил вперед. Другой схватил за шею, ощупывая лимфоузлы. Потом отшвырнул ее влево, к очередному человеку – не солдату, а, скорее всего, врачу, который провел у Кейт во рту вдоль щеки длинной ватной палочкой и засунул ее в пластиковую пробирку со штрихкодом. Множество таких пробирок уже были выстроены в очередь к большому аппарату. Образцы ДНК. Они секвенируют геномы выживших. Крашеные волосы и чумазый вид после катакомб внушали Кейт некоторую надежду, что солдаты ее не узнают: сейчас она ни капельки не походила на себя двадцать четыре часа назад. Но если у них есть образец ее ДНК и они его сопоставят, то смогут узнать, кто она такая.
В этот миг охранник с другой стороны схватил ее за запястье и сунул руку Кейт в круглое отверстие другого аппарата. Запястье прошила острая боль, но прежде чем женщина успела вскрикнуть, все прекратилось. Охранник крепко толкнул ее в спину, и Кейт оказалась лицом к лицу с очередным солдатом, который принялся водить вдоль ее тела ручным металлоискателем.
– Чисто, – сказал он, толкая Кейт в толпу по другую сторону техников и аппаратуры.
Она мгновение постояла на месте, гадая, что делать дальше. Группа чуть расступилась, и Кейт увидела два знакомых лица – мужчины и женщины, которые вели их по катакомбам прямо в руки захватчиков, лоялистов Иммари, помогавших схватить ее и Мартина.
К ней подошел еще субъект – белый пузанчик среднего возраста без малейшего намека на загар.
– Всё в порядке. Всё уже позади! – проговорил он истерично-взвинченным тоном. – Вы – выжившая. Мы спасены!
Кейт оглянулась на техников,
– Откуда вы знаете…
– Что вы выжившая? У вас не было идентификатора Орхидеи – импланта.
«Импланта?» Об этом Мартин ничего не говорил.
Слабонервный будто угадал замешательство Кейт.
– А вы не знали об имплантах?
– Я была… оторвана от жизни.
– О боже мой! Дайте угадать… вы были в отпуске, и когда грянула чума, скрывались? Я тоже!
– Ага, что-то типа того, – медленно кивнула Кейт.
– Вот дела!.. С чего же начать? Ну, импланта у вас нет, значит, вы не попадались к ним в руки и вам не приходилось терпеть принудительное лечение. Вы просто не поверите. После вспышки заболевания испанское правительство объявило военное положение. Взяло ситуацию под контроль и согнало всех – в смысле, всех, кто остался в живых, – в огромные концентрационные лагеря. И заставило всех принимать лекарство – эту Орхидею, которая оттягивает чуму, но не излечивает ее. Подсадили каждому имплант – какой-то биотехнологический прибор, синтезирующий лекарство из аминокислот самого организма, или что-то вроде того. Во всяком случае, так утверждалось. Кто знает, что он там вытворял… Но у вас его нет, и вы, несомненно, выжившая. Теперь для нас всё в полном ажуре. Иммари освободили Марбелью. Ходят слухи, что подобное разыгрывается по всей Южной Испании. Они наведут здесь порядок, и мир вернется к норме.
Кейт снова окинула толпу взглядом. Теперь она увидела, что новоприбывших делят на две категории. Ее собственная группа оказалась намного меньше – заведомо выжившие. Вторая же группа явно была больше – скорее всего, в нее попали те обитатели Района Орхидеи, которые не выказывали признаков инфекции. Пробы ДНК, штрихкоды… на Кейт снизошло понимание. Иммари каталогизируют всех и каждого, проводя собственные исследования, пытаясь выделить эндогенные ретровирусы, контролирующие ген Атлантиды. Такова их цель – увеличить размер выборки. Освобождение дает побочный эффект. Ширма. Или это дополнительный результат?
В памяти эхом раздались слова Мартина: «Обещай, что присягнешь…» Нет, Кейт не станет присягать после того, что они сотворили. Продолжают творить. Что она сможет сделать, если присягнет? Рано или поздно ее отыщут. Отсрочить этот момент невозможно. И кроме того, она не понимала, как может спасти Мартина. Будь у нее выбор, она бы предпочла умереть, зная, что не приносила лживых клятв, ни на миг не склонилась перед врагом.
Пространство позади Кейт озарил яркий свет. Солдаты скрепили вместе ряд белых простыней, сделав уличный экран наподобие летнего кинотеатра. На экране появился грубый деревянный стол перед стальной переборкой. Капитанский стол на корабле? Перед камерой прошел человек с суровым и лишенным тени эмоций лицом, повернулся и уселся за стол, выпрямившись, словно аршин проглотив.
Кейт невольно напряглась. Во рту у нее вдруг пересохло.
– Меня зовут Дориан Слоун.
Эхо этих слов мало-помалу утихло, и Кейт осталась наедине с единственной мыслью: «Если Дориан жив, значит, Дэвид погиб». Доказательство этого бесстрастно взирало на толпу с экрана десять футов высотой и двадцать футов шириной. «Если Дориан жив, значит, Дэвид погиб». И эта беспощадная однозначность поведала Кейт, какие большие надежды она питала. Слезы наполнили глаза, но женщина сморгнула их. Сделала глубокий вдох, борясь с желанием утереть глаза. Остальные вокруг нее тоже утирали слезы, но совсем по иной причине. Люди в толпе аплодировали, обнимались и ликовали. Некоторые лица оставались суровыми, как у Кейт, а многие просто устремили взгляды в землю или прочь от экрана. Среди ликующих воплей и угрюмых взглядов Дориан продолжал чеканить, даже не догадываясь о них: