Тайна Ретта Батлера
Шрифт:
Если бы мужчина мог заглянуть в дом, то увидел бы странную картину.
Мигель Кастильо сидел на самом краю пролома в потолке, свесив ноги и подавал знаки Рэтту Батлеру. А тот, тоже молча, отнекивался, показывая, что еще не все сделал.
— Да, стреляй же, — шевеля одними губами, шептал Мигель, — покончим одним разом.
— Подожди, — беззвучно отвечал ему Рэтт Батлер.
Потом он нагнулся, взял с пола обломок кирпича и запустил им в дощатую стену, за которой стоял мужчина. Тут же Рэтт схватился за протянутую
Оба, растянувшись на досках, напряженно всматривались вниз. Ждать долго не пришлось.
Скрипучая дверь отворилась и на пороге возник перепуганный до смерти парень. Он водил револьвером из стороны в сторону, словно боясь, что в абсолютно пустой комнате кто-то может прятаться.
Он, вообще-то, и не далек был от истины, только Рэтт и Мигель прятались искусно. Ему и в голову не пришло посмотреть вверх.
Убедившись, что помещение пусто, парень вошел вовнутрь. Он остановился у обломка кирпича, который совсем недавно сжимал в руке Рэтт Батлер и удивленно посмотрел на него.
«Кто же мог его запустить?» — наверное, думал парень.
— Опусти револьвер, — вдруг раздался сверху спокойный голос, — и положи его на подоконник.
Мужчина вздрогнул, но пальцев на разжал. Он, казалось, оглох — стоял неподвижно посередине комнаты.
Но Рэтт Батлер отлично знал цену подобному притворству.
И когда парень, резко развернувшись, попробовал первым выстрелить вверх, Рэтт сумел опередить его.
Пуля попала точно в сердце. Схватившись за грудь, парень рухнул на колени. И, наконец-то посмотрев на потолок, все понял. Последнее, что он увидел в жизни — это нагло улыбающееся лицо Мигеля Кастильо.
Глаза раненного помутились и он, как стоял на коленях, так и рухнул лицом на грязный пол.
— Ну что ж, остался один Гарри, — заметил Мигель Кастильо, отползая от пролома, — с ним будет потруднее.
Рэтт Батлер осторожно подобрался к окну и выглянул наружу.
Поселок, казалось, вымер. Нигде ни шороха, ни стука, лишь свист ветра, да клубы пыли, несущиеся по пустой улице.
— Ты все-таки будь поосторожнее, — предупредил Рэтта Мигель Кастильо.
Тот махнул на него рукой.
— Я же тебе говорил, меня никто и пальцем не тронет. Моя голова стоит теперь двести тысяч долларов, не то, что твоя.
— Я хоть и стою меньше, — ответил Мигель, — зато соображаю лучше. Все люди, Рэтт, делятся на две категории.
— Я это уже слышал.
— А я буду повторять вновь и вновь. Есть те, кто думает, прежде чем выстрелить и есть такие, которые сами подставляют свою голову под пули.
— Мигель, ты стреляешь слишком быстро для того, чтобы думать.
Мексиканец пожал плечами.
— Я бы не хотел быть сейчас на месте Гарри Купера.
— Он страшно хитер, — заметил Рэтт Батлер.
— Конечно, я знаю его не первый год. Когда-то мы работали с ним вместе.
— Ты имеешь в виду сдачу преступника шерифу?
— Да, — воодушевился Мигель, — он бы никогда не придумал продать меня несколько раз подряд.
— Смотри, Мигель, — предостерег его Рэтт Батлер, — ведь один раз он уже попытался тебя продать. Значит, не оставит своих попыток. К тому же учти, сейчас на карту поставлены двести тысяч долларов. И думаю, кто-нибудь из вас двоих должен будет умереть.
— Невеселая перспектива, — и Мигель Кастильо надолго замолчал.
Потом добавил:
— Невеселая — для Гарри Купера.
— Ну что ж, если ты решил так, то идем.
И Рэтт Батлер спрыгнул вниз сквозь пролом в потолке. Мигель Кастильо последовал за ним.
Они вышли на улицу.
Рэтт, не скрываясь, а Мигель то и дело ныряя в укрытия, двинулись к дому, в котором, по мнению Рэтта Батлера, должен был находиться Гарри Купер.
Мигель Кастильо наверное родился в рубашке — когда он проходил под самым высоким домом поселка, Гарри Купер мог спокойно влепить ему пулю в затылок.
Но выстрела почему-то не прозвучало. Хотя Мигель Кастильо прошел на расстоянии выстрела под балюстрадой на крыше.
Рэтт Батлер вошел в дом. Он был готов выстрелить в любую секунду.
Но первым, кого он увидел, был маленький котенок, приютившийся на обломках стола. Он лежал с таким милым выражением на мордочке, что казалось, вокруг царит спокойствие и безмятежность, а не идет самая настоящая война.
Но на этот раз Рэтт Батлер не стал гладить животное.
Он шел к комнате, в которой оставил Гарри Купера, а Мигель Кастильо семенил за ним следом.
Все здесь оставалось точно в таком виде, как и тогда, когда Рэтт Батлер покидал комнату.
На столе остатки нехитрой трапезы, на полу разостланы плащи и одеяла…
Вот его, Рэтта Батлера, подстилка, немного смятая.
А вот и место Гарри Купера. Разостланный плащ, одеяло…
… а под одеялом человек!., лежащий неподвижно…
Рэтт Батлер не мог поверить, что Гарри Купер спит. Не таким он был человеком, чтобы не услышать выстрелов, даже в самом крепком сне.
Осторожно ступая, Батлер приблизился к лежащему в углу. Он придвинул револьвер к его затылку и сорвал одеяло…
Перед ним лежал один из подручных Гарри Купера. Тот самый, которого он убил первым.
Мужчина был мертв, а на груди его к рубашке была приколота большая записка, написанная на обрывке обоев.
Мигель Кастильо так, словно он был здесь главный, вырвал записку из рук Рэтта Батлера и принялся читать по складам. Печатные буквы он еще кое-как разбирал, но скоропись для него навсегда осталась загадкой.
«Мы еще встре-тим-ся…» — слог за слогом, с большим трудом преодолевал Мигель написанное.