Тайна рубинового креста
Шрифт:
– Во-первых, такое бывает не ежедневно! – поправил отец. – А во-вторых, – он недоуменно взглянул на сына: – Почему два?
– Так ведь Пелагея и баба Поля!
– Какая еще баба Поля?
– Ну – Ванина бабушка!
– Фу ты, напугал… Я уж подумал, еще кто умер… – с облегчением выдохнул отец и с улыбкой пояснил: – Пелагея – это и есть баба Поля. Как, например, ты – Станислав и Стасик!
Стаса покоробило, что его сравнили с покойницей.
А мама еще:
– Отчего она умерла?
И папа туда же:
– Трудно сказать.
– Ну, конечно! – с завистью сказала мама. – Она на всем натуральном жила. А нам хоть бы до шестидесяти дотянуть. О детях и думать страшно – что они теперь видят: колодезную воду в бутылках? Кисель со вкусом малины?.. – с жалостью посмотрела она на сына.
«Эх, мама, мама! – с горечью подумалось Стасу. – Да разве это главное?»
Его волновало не то, что он проживет на тридцать лет больше или на двадцать меньше, а что это все равно когда-нибудь кончится… навеки, навсегда… И он задал вопрос, который не решался задать с того, памятного ему с мамой, разговора – слишком уж велика была цена ответа на него:
– Па! А когда изобретут лекарство, чтобы жить вечно?
– Какое еще лекарство?
– Ну – мама говорила!.. – Стас умоляюще посмотрел на отца. – Пусть это будут самые горькие таблетки, самые болючие уколы, я…
Отец с нескрываемым укором взглянул на маму, потом – сочувственно на сына и отрицательно покачал головой:
– Нет, сынок, такого лекарства…
Мама умоляюще дернула его за рукав.
Стас затаил дыхание в ожидании ответа.
– … Нет, и никогда не будет! – безжалостно докончил отец.
Словно сто туч наползло на последний и единственный луч надежды в сердце Стаса. Как ни хорош был деревенский завтрак, он швырнул вилку и выскочил из-за стола.
– Сережа, зачем ты так?! – ахнула мама, и, уже убегая в комнату, он услышал, как отец, то ли оправдываясь, то ли настаивая на своем, ответил:
– А что, твои сказочки, думаешь, лучше? Пусть уж будет горькая правда, чем сладкая ложь!
4
Марцелл вдруг осекся на полуслове и замер…
…Крисп спал так долго и крепко, что даже не слышал, как они прибыли в порт. Проснулся он оттого, что повозка стояла. Рядом не было ни отца, ни спавшего всю дорогу толстого курьера. Выглянув из-под полога, он увидел не холмы с деревьями, а море и паруса кораблей.
– А где отец? – крикнул он проходившему мимо кучеру.
– Господа курьеры у начальника порта! – откликнулся тот и подмигнул: – Пошли узнать, кому на каком судне плыть!
Крисп торопливо выбрался из повозки, с любопытством огляделся вокруг и стал смотреть на корабли, пытаясь угадать, на котором из них поплывут они.
– Хорошо бы во-он на том! – мечтал он, любуясь самым большим и красивым, с деревянным кентавром на носу. – Или вот! – уже нравился ему другой, военный. – Нет – на этом!!
На его плечо неожиданно легла тяжелая
– Проснулся? – приветливо, словно и не было ночного разговора, улыбнулся тот: – Идем!
Вместе с двумя курьерами и важным господином, как понял Крисп – начальником порта, в сопровождении охранников, они направились к причалу.
Путь их пролегал через выложенную каменными плитами площадь. Несмотря на огромные размеры, переполненная суетящимися людьми, заставленная тележками, бочками, тюками, да еще и превращенная в рынок, она была похожа на растревоженный муравейник. Только и слышалось:
– Дешево вожу грузы!
– Колбасы! Горячие колбасы!
– Подайте потерпевшему кораблекрушение!..
– Держите вора!
– Антоний! Кто видел Антония из Селевкии?..
Начальник порта явно чувствовал себя в этой давке как рыба в воде, уверенно держась выбранного направления. Курьеры едва поспевали за ним. Маррелл с Криспом замыкали шествие, и им было труднее всех. Если бы не локти отца, защищавшие его от толчков, ему бы пришлось совсем туго. Помятый, оглушенный, он уже не чаял выбраться с площади.
Наконец они дошли до причала, куда пропускали не всех. Здесь каменные плиты круто обрывались, и между ними и стоявшими на якорях кораблями плескалась вода.
– Этот наш? – нетерпеливо спросил Крисп, когда они остановились у «Кентавра». Но не успел отец ответить, как к трапу направился курьер, ехавший всю дорогу верхом.
– Тогда тот? – указал Крисп на стоявший за небольшим судном «Тень молнии» могучий военный корабль.
Каково же было его разочарование, когда отец стал прощаться с начальником порта именно у этой «Тени молнии»!
– Не гляди, что он с виду меньше других! – посоветовал отец, когда они поднимались по ускользавшим из-под ног ступенькам трапа. – Это один из самых быстроходных кораблей римского флота! Правда, капитан у него на редкость жадный и мстительный человек, но если с ним не связываться, то наше плавание может стать прекрасным морским путешествием!
– Ага-а!.. – пропуская мимо ушей это замечение, с завистью покосился на возвышавшегося рядом «Громовержца» Крисп. – Другим курьерам – военные дали!
– И что хорошего? – усмехнулся отец. – Поплывут простыми чиновниками при строгих легатах. А мы – хозяевами!
Действительно, капитан корабля поприветствовал отца римским салютом, как боевого командира, и отдал ему рапорт.
Мальчишки всегда мальчишки, а море есть море. «Тень молнии» так увлекла Криспа, что вскоре он позабыл даже про эдикт императора Деция…
За два часа из трех, оставшихся до отплытия, он обежал корабль несколько раз от носа до кормы и все равно находил еще что-нибудь новое. Он узнал, что малый передний парус называется долоном, а нос корабля с украшением – акростолием, познакомился с экипажем, успел даже подержаться за весла, поразившие его своей неповоротливой тяжестью.