Тайна рыцарей тамплиеров
Шрифт:
В последующие дни Арнольд помогал в кузнице, находившейся во дворе у внешней стены; едкий запах оттуда при южном ветре распространялся по всей Храмовой площади. Кузнец был коренастый сервиент, подоткнувший свою тамплиерскую рясу так высоко, что виднелись его крепкие ноги.
В дальнем углу двора стояли три лошади, которых следовало подковать, и Арнольд подводил их одну за другой и крепко держал, когда раскаленное железо шипело в тазу с водой и в копыта им вбивали гвозди.
— Теперь уведи их! — велел кузнец, показав молотом на дверь. Когда же он заметил, что Арнольд его не понимает, то спросил: — Ты, наверное,
Арнольд покачал головой. Кузнец указал молотом вниз.
— Конюшни там, внизу, неужели ты их не знаешь? Когда Арнольд снова покачал головой, кузнец объяснил:
— Сначала иди в Долину Сыроделов, там есть большой вход в подземные конюшни. Об этом входе долгое время никто ничего не знал, но вот уже много лет он расчищен. Ты не можешь его не заметить.
Арнольд повел лошадей в Долину Сыроделов. У цоколя, на котором стоял прямоугольник Храмовой площади, он увидел высокие широкие ворота, через которые вводили и выводили лошадей — боевых коней, коней для верховой езды и ломовых лошадей. Сервиенты, чьи рясы были закатаны точно так же, как и у кузнеца, уводили лошадей дальше в Долину Сыроделов и на окрестные холмы; эти лошади не были нужны в тот день. Арнольд очень точно помнил, что прежде в Иерусалиме не было такого количества лошадей. И ворота в то время располагались не там.
Он вел лошадей, предъявляя свою охранную грамоту: «Я — Арнольд, каменотес из Лиона, и работаю у кузнеца там наверху». Тогда его пропускали. Один сервиент, принимая лошадей, бормотал про себя номера, которые были отмечены на поводьях каждой лошади. Арнольд вошел в помещение, освещенное множеством факелов. Большинство из них были вставлены в железные кольца на гигантских колоннах. Ему ударил в лицо горячий чад, слышались сопение и звон цепей. Сервиенты сновали туда-сюда, вносили и выносили седла и упряжь, скребницы и ведра с водой. Некоторые из них были ему уже знакомы. Возможно, что они ночевали в той самой спальне, куда провели и его. Это была спальня в здании для свиты, в продольном направлении примыкающем к Акса-мечети.
Арнольд нерешительно шел через это громадное помещение, с любопытством глядя по сторонам. На поперечных брусьях, соединявших колонны между собой, через определенные промежутки были прикреплены железные кольца, на брусьях Арнольд увидел арабские цифры и догадался, почему сервиент, взявший у него лошадей, пробормотал их номера: у каждой лошади в этой гигантской конюшне имелось свое место, и, если требовалась какая-то Лошадь, ее можно было сразу же найти. И на узких внешних стенах торчали железные кольца. Здесь лежали верблюды, поджав под себя передние ноги, и жевали жвачку. В углах сводчатого помещения были насыпаны большие кучи овса и сена, а у стен с продольной стороны тянулись длинные ряды седел. Порядок здесь соблюдался самый педантичный. В центральном проходе, который был оставлен свободным, стояли тачки для навоза, на каждой лежали вилы с тремя зубьями.
Арнольд прислонился к одной из колонн и, глядя на нескончаемое движение людей и животных, думал: «Каким видел это помещение отец? Был ли это сказочный подземный зал, о котором он рассказывал? Он говорил о каменных великанах, поддерживавших колоссальный свод, которые могли так рычать, что эхо еще долго отражалось от стен. А факелы, наверное, и были теми шипящими духами огня, которые околдовывали каждого вошедшего?
Картины этого гигантского зала с его колоннами, опорными стойками, лошадьми и людьми преследовали Арнольда весь вечер и даже во сне.
Среди ночи он проснулся. На улице сменились часовые, и опять стало тихо. Широко раскрытыми глазами Арнольд уставился в потолок. Он думал об отце, чьи останки были захоронены только спустя четыре года после гибели. Где же его засыпало? Здесь ли вообще это произошло? Но уж, конечно, не в гигантском зале: его каменные исполины простоят еще несколько тысячелетий!
Глаза у Арнольда защипало, ему пришлось их закрыть. Он слышал дыхание спящих тамплиеров. Это было похоже на происходившее в Шатийоне, когда он лежал на куче шестов и слышал тихие голоса трех рыцарей. Кто же там был? Он задумался. Господа де Сент-Омер, де Сент-Аман и де Мондидье… Перед Арнольдом всплыли воспоминания той ночи в Шатийоне, и он снова услышал слова:
— Завтра мы отвезем ларцы на болото. Надеюсь, что под самый конец ничего не случится.
— Тогда бы нам не пришлось девять лет рыться в земле, как кротам, и наш любимый каменотес был бы жив.
Наш любимый каменотес! Арнольд вздрогнул. Кровь прихлынула к ушам. Значит, отец его имеет какое-то отношение к ларцам! Значит, он тоже ползал под землей, как крот? Где же это под землей? Все непостижимее казалось Арнольду, что ларцы пришлось откапывать. Здесь ничего невозможно было понять!
На улице затрубили в рог, и тамплиеры проснулись. Начинался день. Арнольд встал.
Увидев Эсташа, он сказал:
— Я почти не спал, так как все время думал об отце.
Ты привез его в монастырь Клерво, когда он умирал. Ты встречался с ним и здесь и видел его каждый день, когда он уходил на работу. Теперь ответь мне честно, Эсташ, его засыпало в этом доме? — Арнольд вопросительно посмотрел в глаза Эсташу.
Сначала Эсташ задумчиво покачал головой. Затем решительно кивнул.
— Это случилось в Соломоновых Конюшнях?
И опять Эсташ покачал головой туда-сюда, прежде чем утвердительно кивнуть. В глазах его появилось какое-то беспокойство, которого Арнольд прежде за ним не замечал.
— Раскопки происходили здесь? — продолжал настойчивые расспросы Арнольд.
Эсташ огляделся вокруг и пожал плечами.
— Эсташ! — сказал Арнольд еще настойчивее, — что тебе известно о ларцах, в поисках которых мой отец вместе с рыцарями раскапывал Соломоновы Конюшни?
При этих словах Эсташ отшатнулся и посмотрел на Арнольда глазами, полными ужаса. Нет, нет! Он поднял руку, словно защищаясь.
— Я знаю, — сказал Арнольд на этот раз тихо, но уверенно, — речь идет о какой-то тайне.
Эсташ кивнул головой.
— Ты знаешь об этой тайне от моего отца, Эсташ?
Немой покачал головой.
— Ты знаешь о ней от человека, исцелившего моего отца?
Большими глазами Эсташ смотрел на Арнольда. Как ему удалось сделать этот вывод? Немой медленно кивнул: «Да, от человека, который исцелил твоего отца».